Я сел в кресло. У меня не было сил разгадывать собачьи ребусы. В глубине дома грохотало - Гарния занималась хозяйством. Она была недовольна, а может, и больше - разъярена. По тому, как валятся на пол кастрюли, тазы и прочее, можно судить, насколько сильно повысился градус ее раздражения.

    -  Мне кажется, ты именно съехал, - сказал я.

    Пес прижал уши.

    -  Почему?

    -  Это только предположение.

    Леопольд покачал головой:

    -  Ты не знаешь этой истории, Браул. Но я расскажу. Ты ведь знаком с моим дедушкой? С Вольфрамом Лафетом Первым?

    -  Ага. Этот суровый старик навечно отпечатался в моей памяти после того, как в детстве он застал нас с тобой за чтением «Магического бестиария». Там были такие картиночки… прямо скажем, не для сопливых будущих волшебников. Оба уха у меня болели две недели. За левое оттаскал меня твой дедуля, а за правое - мой папуля.

    -  У тебя пострадали уши, Браул, а у меня - пятая точка. Я не мог сидеть на ней очень долго, - проскулил Леопольд, вылизывая блюдце, где был джин.

    Подняв голову, он попросил у меня еще порцию. Да, конечно, всегда пожалуйста. Браул никому не откажет.

    Леопольд прикончил выпивку и рыгнул.

    -  Всю мою жизнь дед нависал надо мной мрачной тенью. Точно так же он поступал с моим отцом, пока тот не женился. И теперь Вольфрам хочет, чтобы я тоже взялся за ум, и подыскал мне невесту.

    -  Ужас… то есть, как?

    -  Вот так. Ее зовут Фероция Зипп.

    Я не поверил своим ушам и попросил повторить. Фокстерьер повторил, хотя и с трудом: выпитый джин сказывался на его способности говорить членораздельно.

    -  Что-то знакомое, - сказал я, потирая аристократический подбородок. - Очень знакомое.

    -  Фероция - дочь крупного банкира, точнее, главы сети банков, которая охватывает весь Эртилан. Партия - с экономической точки зрения - наиболее выгодная. И хотя Лафеты не бедствуют и входят в число богатейших семей, дед считает, что породниться с Зиппами - именно то, что нам нужно. Вольфрам давным-давно взял моду решать все и за всех.

    -  А твой отец?

    -  На родине мой папаша не показывался уже лет пять, я понятия не имею, где его носят соленые ветра странствий. Подозреваю, он сбежал именно из-за Вольфрама.

    -  История твоей семьи наполняет меня пессимизмом, - заметил я. - А про старину Зиппа я, конечно, слышал. Вроде бы Гермиона говорила мне про его дочь. Если не ошибаюсь, она такая… - Я показал руками, словно изображая габариты платяного шкафа. - В общем, девица немалых размеров…

    Гермиона, моя то ли троюродная, то ли еще какая-то юродная сестренка, между прочим, именно так и описала Фероцию. Я немного сгладил острые углы и не упомянул ее хлесткое определение: «Такую девушку можно использовать в качестве стенобитного орудия».

    -  Ты попал в точку. Ее размеры поражают воображение. Всю ее можно обозреть, только если отойдешь метров на сто, - простонал Леопольд. - И дед хочет, чтобы я на ней женился! Чтобы мы обустроили свое семейное гнездышко и жили долго и счастливо! - Фокстерьер ударился головой об пол. - Что мне делать?

    -  Как я понимаю, ты категорически отказываешься стать женихом этой юной девы?

    -  Категорически.