Ошеломлённый ответом и полным отсутствием стыда по поводу подобного чтива, Айрон сел на край кровати, задумчиво потёр подбородок и уже спокойно спросил:

— И как? Нравится?

— Очень, — Райве начала успокаиваться.

— Так значит, теория тебе нравится, — Айрон решил извлечь выгоду из положения. — А возбуждает?

Авийянка изумлённо посмотрела на адмирала и начала догадываться, к чему он клонит. А потому, ответила очень осторожно, понимая, что любое неверное слово будет для Вейнера приглашением к действию.

— Женщинам… нравится читать о мужчинах… готовых на всё, ради любви…

Сев поудобнее, Айрон хитро взглянул на супругу и доказал, что в любовных романах определённо разбирается:

— Райве, дорогая, о любви и прочей дребедени пишут в каких-нибудь «Люби меня до смерти» или «Буду любить и после смерти, в смысле — в гробу достану», а название романа, который ты столь трепетно прижимаешь к не менее трепетной груди, чётко указывает на его идейную направленность… И я уже молчу о картинках!

Девушка осторожно посмотрела на иллюстрацию коитуса головоногих моллюсков, представила, что подумал по этому поводу адмирал, и снова прижала роман к сердцу, уже понимая, что выкрутиться получиться. Последующие слова она произносила с не меньшей осторожностью:

— Мне… стыдно… Обещаю более не увлекаться подобной… литературой.

Но поздно, Вейрону уже очень интересно было узнать, о чём же там написано. К тому же, его мозг всё ещё отказывался понять смысл фразы «Девственная страсть».

— Дорогая, — почти пропел Айрон. — Между супругами не должно оставаться ничего, что являлось бы запретным и постыдным.

У Райве на этот счёт было совершенно иное мнение и заученные наизусть догмы, например: «Для мужчины женщина это возвышенная фея, о низменных естественных надобностях женщины, он не ведает».

— Ты согласна со мной? — вопросил адмирал.

— Да, сэр, — солгала Райве.

Для Вейнера этот ответ прозвучал сладкой музыкой, и он пошёл в атаку:

— Тогда ты понимаешь, дорогая, что я просто обязан разделить это постыдное чтиво с тобой!

Райве побледнела. Выдав нечто нечленораздельное, прижала книженцию так, что несчастное издание жалобно затрещало, но даже это не могло остановить Айрона, готового к очередному развлечению за чужой счёт.

— Ну же дорогая, — он практически мурлыкал. — Почитай мне… у тебя такой чудесный голосок.

В оцепенении авийянка смотрела, как адмирал Илонесской армады, устраивается поперек её постели, подвинув её ноги, и хитро улыбаясь, ждёт начала чтения. Отказать Райве не решилась — ещё отберёт книгу, прочитает сам, и тогда конец всем её мечтам. И потому, нервно сглотнув, девушка сделала глубокий вдох, отняла книжку от груди и приготовилась к экспромту.

— Я готов внимать каждому твоему слову, — интимно прошептал Вейнер. — Ну же, продолжай, и можно именно с того момента, на котором остановилась…

Райве вгляделась в строки: «Сперматофоры хранятся в нидхэмовом органе. Они лежат компактной пачкой параллельно друг другу. Во время размножения струи воды выносят сперматофоры наружу через воронку. Здесь моллюск подхватывает их одной из своих рук и «преподносит» самке.»

Бросив взгляд на Вейнера, поняла, что лгать придётся качественно, и с трудом начала имитировать чтение:

— Его орган… был готов к размножению…

— Как любопытно, — не удержался Айрон. — И что же было дальше?

— Струи воды…

— О, они в воде, — догадался адмирал.