Райве вздрагивала от каждого слова, но едва Айрон умолк, примиряющее произнесла:

— У меня ручки устали, я его на минуточку поставлю на стол, отдохну и уйду. Мне действительно тяжело… очень.

Карие глаза с такой преданностью и мольбой смотрели на него, что повторно орать на Райве Айрон просто не смог. Резким движением, смахнув все бумаги на пол, адмирал приказал:

— Ставь уже!

— Да, сэр, — девушка ловко переложила поднос на стол, а затем, совершенно невозмутимо начала раскладывать приборы.

С нарастающим бешенством, оторопевший от подобной наглости адмирал, смотрел, как перед ним на стол постелили салфетку, затем на неё положили накрытую тарелку, две ложки, вилку и нож, а после ещё три тарелочки с салатом, мясной нарезкой и каким-то пирогом.

И с виртуозной ловкостью Райве налила в высокий стакан странную синюю жидкость, а после грациозным движением сняла крышку с собственно ужина. И одного взгляда на запечённое до аппетитной корочки мясо хватило, чтобы Вейнер вспомнил о том, как голоден.

— Я три часа готовила, — начала торопливо и примирительно говорить Райве. — Так устала, но очень хотелось вас порадовать. Вы так много работаете, Айрон, ведь вам приходится постоянно заботиться о кораблях, армаде, всех нас…

«Издевается? — подумал сбитый с толку Вейнер».

А Райве не умолкала ни на мгновение:

— Это курятина, запечённая в меду — и вкусно и очень полезно. Вы попробуйте только, мясо просто тает, — глядя на девушку все это время, Айрон пропустил момент, в который она успела, взяв нож, отрезать кусочек и, наколов на вилку, скормить адмиралу. — Вкусно?

Медленно жуя, Айрон не ощущал вкуса. Зато отчётливо понимал, что в данный момент ведёт себя как баран! И тут наглая авийянка, надув губки, обиженно спросила:

— Неужели не нравится? Я так старалась… — в карих глазах заблестели слёзы.

«А вот и сырость, — обречённо подумал Вейнер и попытался распробовать вкус еды.»

Вкус определённо был, и он был приятным. Отобрав вилку и нож у Райве, Айрон начал есть, раздумывая над тем, что теперь-то девицу следует выставить прочь, чтобы не наглела.

— Я очень рада, что вам понравилось, — и девушка улыбнулась столь лучезарно, словно он тут минут пять рассыпался в комплиментах. — И салат попробуйте, пожалуйста.

Нож и вилка упали на стол, от чего тарелки жалобно звякнули.

— В общем так, — Вейнер поднялся. — Ужинать я предпочитаю один! Тебе намёк ясен или как?

Теперь, когда он выпрямился во весь свой рост, Райве показалась такой маленькой, испуганной и беззащитной, что Айрону стало откровенно стыдно за свою грубость, но отступать от выбранной стратегии поведения он не собирался. Хотя, если быть ещё более откровенным, иной стратегии он и не знал. «Женщина должна знать своё место, — говорил ему отец. — Это как собака. Сказал «место», и она должна пойти. Один раз дашь слабину и всё…». И потому сейчас ему было необходимо напомнить Райве, кто тут хозяин… оставалась лишь одна проблема — девушка, судя по испуганному взгляду, да и вообще исходя из модели поведения, на роль хозяйки и не претендовала.

— Уйди, — уже значительно тише и миролюбивее, приказал Вейнер.

Райве ласково улыбнулась, подошла, положив руки на его плечи, надавила, практически вынудив сесть. И едва Вейнер вновь занял место за столом, нагнулась и, поцеловав его в щеку, нежным голоском произнесла:

— Как скажешь, милый. Ты только поешь, пожалуйста, я потом за подносом приду.