– Избавь меня от нравоучений!

– Ты должен был выполнять свой долг, высокопреосвященство. Незаслуженное удовольствие уничтожает само себя.

Банкир упал на колени, бормоча полузабытые молитвы.

Эцио занес скрытый клинок.

– Покойся с миром, – произнес он.

Уходя, он не стал закрывать дверь. Оргия перешла в сонное, зловонное копошение. Пару гостей рвало, их поддерживали слуги. Еще пара слуг тащили труп, – очевидно, чье-то сердце не вынесло происходящего. Стражи не было.

– Мы готовы, – раздался голос справа.

Эцио повернулся и увидел Клаудию. Девушки в комнате помогали друг другу подняться, развязывали связанных, и собрались вокруг Клаудии. Среди них Эцио увидел девушку, с которой так отвратительно обошелся Банкир. Она была снова одета, и выглядела потрясенной и в то же время решительной. Слуги, которые помогли ей, стояли рядом. Новые рекруты.

– Уходи отсюда, – предложила Клаудия. – Мы забрали деньги. С процентами.

– А ты..?

– Один раз… хотя бы раз поверь мне, Эцио.

ГЛАВА 34

Хотя Эцио и терзали опасения из-за того, что он оставил сестру разбираться со всем в одиночку, ассасин признался себе, что сам просил её сделать за него эту работу. От этого зависело многое, но ему лучше подчиниться сестре и довериться ей.

Новый день только начинался, было холодно, поэтому он, накинув капюшон, проскользнул мимо дремлющих у входа в особняк Банкира стражников. Факелы снаружи почти догорели, а само здание, из которого больше не сверкали огни, выглядело серым, старым и скучным. Он подумал о том, чтобы поискать Родриго, которого не видел с тех пор, как тот в ярости ушел после речи Чезаре, – да и сам Чезаре явно не собирался задерживаться на приёме, – но отмел эту мысль в сторону. Он не собирался в одиночку штурмовать Ватикан, к тому же он устал.

Он вернулся на Тиберину, чтобы помыться и привести себя в порядок, но расслабляться себе не позволил. Нужно было как можно скорее выяснить, что с Клаудией. И только после этого он сможет отдохнуть.

Солнце вставало над горизонтом, превращая крыши Рима в золото, Эцио бежал по ним в сторону «Цветущей розы». С выгодной позиции наверху, Эцио увидел патрули Борджиа, курсирующие по городу. Солдаты были крайне взволнованы и возбуждены, но бордель был хорошо спрятан, а уважаемые клиенты надежно хранили тайну его местоположения. Никто не хотел отчитываться перед Чезаре, если тот вдруг пронюхает об этом. Поэтому Эцио не удивился, не увидев в окрестностях борделя солдат в бордово-желтой форме. Он спустился с крыш на улицу и пошел к борделю, стараясь не сорваться на бег.

Когда он дошел, напряжение его возросло. Снаружи были следы борьбы, мостовая залита кровью. Выхватив меч, Эцио, с бешено колотящимся сердцем, осторожно вошел в приоткрытую дверь.

Мебель в зале была перевернута, в комнате царил беспорядок. На полу лежали разбитые вазы, а картины – великолепные копии картин Боккаччо – сорваны со стен. Но это было еще не всё. У входа лежали тела трех мертвых стражников Борджиа, повсюду кровь. Когда Эцио вошел, к нему подбежала девушка-куртизанка, та самая, что пострадала от рук Банкира. Её платье и руки были в крови, но глаза сияли.

– О, Эцио..! Слава богу, ты здесь!

– Что случилось?

Мысли Эцио крутились вокруг матери и сестры.

– Нам удалось уйти, но солдаты Борджиа преследовали нас всю дорогу до борделя…

– Что случилось?!

– Они попытались устроить засаду внутри.

– Где Клаудия и Мария?

– Идем со мной, – позвала она.

Она пошла во внутренний дворик «Цветущей розы». Эцио пошел следом, тревога не оставляла его, но он обратил внимание, что девушка не вооружена и, не смотря на боль, шла вперед без страха.