Я кивнул, не отрывая взгляда от фигуры Антонова, который продолжал вести переговоры по телефону. Это действительно выглядело не просто странно, а ненормально. Суетятся, ребятки. Надо брать их тепленькими, пока не успели замести следы.

— Они явно что-то скрывают, — пробормотал Урусов. — Ишь как вертится — прям уж на сковородке.

Катерина осторожно выглянула наружу, но тут же снова спряталась в машине.

— А мой отец? — вдруг спросила она тихо, словно боялась произнести это вслух. — Может быть, он знал о чём-то таком и потому решил быстро продать землю? Но я всё равно не понимаю… Черт! Где были мои глаза и уши? Почему я ничего не выяснила раньше…

— Это не твоя вина, Катя, — сказал я, пытаясь звучать успокаивающе. — Твой отец, видимо, заключил сделку совсем недавно, и я уверен, что он сделал это не по доброй воле. Будь это добровольная сделка, он бы заломил цену. Этот карьер может принести миллионы.

Катерина долго молчала, не глядя на меня, а затем медленно кивнула.

— Тогда я тем более должна во всем этом разобраться! — сказала она после паузы, её голос стал твёрже.

Урусов вдруг хлопнул меня по плечу, указывая в сторону ворот.

— Смотри! Они что-то решили.

Антонов убрал телефон в карман и вернулся к Кропоткину. По его лицу было видно, что он раздражён и, возможно, несколько сбит с толку. Кажется, никакого способа от нас избавиться он не придумал.

— Господин Антонов что-то долго там выкручивается, — заметил Урусов, усмехнувшись. — Видно, не привык иметь дело с нашими…

— Мне удалось связаться с собственниками, — услышал я. — Они готовы временно разрешить вам доступ на территорию карьера, но с одним условием — в сопровождении представителей их светлостей. Объект представляет угрозу, и мы должны убедиться в вашей безопасности. Не дай Бог, обвал случится или другая оказия…

Безопасность, как же. Да он был наверняка сейчас дал руку на отсечение за то, чтобы мы все дружно провалились на месте вместе с нашими разрешениями и заданиями. Просто хочет быть в курсе того, что мы вынюхаем.

Кропоткин нахмурился, но кивнул.

— Хорошо, — твёрдо ответил он, — Однако предупреждаю: если я замечу хоть одну попытку нам помешать или отвлечь, будут последствия.

Антонов скривил губы в вежливой улыбке и отступил в сторону, давая команду своим охранникам открыть ворота шире.

Кропоткин обернулся к Ногтеву и Яковлевой, давая им знак следовать за ним. Сийтонен, сжимая кулаки, последовал за ними, явно ещё не оправившись от потрясения.

Я взглянул на Катерину. Она выглядела так, будто была готова в любой момент сорваться с места и последовать за группой. Её руки нервно теребили подол пальто.

— Ты останешься здесь, — сказал я ей ещё раз, стараясь говорить мягко, но уверенно. — Так нужно, Кать.

Она нахмурилась, но ничего не ответила.

— Вы тоже, Алексей Иоаннович, — вмешался Урусов. — Пока что нечего вам обоим там делать. Я в курсе, что у вас силушка богатырская, но пока не светитесь.

Я не привык отсиживаться за спинами тех, кто был слабее и неопытнее меня. Попасть бы в сам карьер и сконцентрироваться — и я наверняка был почуял следы Искажений. И чаек не было — Арса и Чуфту пришлось оставить в Питере, следить за Безбородко и Салтыковой. Мне нужно было знать, что происходит в Михайловском замке в мое отсутствие.

Лишь бы Катерина не наделала глупостей.

Кропоткин с группой зашли на территорию карьера. Оставалось только ждать, чем всё это обернётся. Мы с Урусовым сидели в машине, напряжённо вслушиваясь в каждый звук, пока Катерина всё так же молча смотрела в окно, где уже успел сгущаться вечерний туман.