|
Даже закинул руки за голову, словно ему было нечего скрывать. Гладкая чистая кожа, несколько красных рубцов — последствие недавнего пожара, но та старая отметина от пули, которой по неосторожности наградил его Бриг, когда еще был подростком, той, по которой она столько раз машинально пробегала кончиками пальцев, отсутствовала.
— Как ты… мог? — спросила она, когда он повернулся к ней лицом. На секунду, показавшуюся ей вечностью, она увидела его глаза. Ноги ее подкашивались, в ушах не умолкал гул, словно ревел морской прибой. Отказываясь верить своим глазам, Кэссиди наблюдала, каким жестким вдруг стало его лицо, какой решительной и волевой линия подбородка, как расправляются его плечи. Внезапно она все поняла — истина предстала перед ней во всей своей наготе; она была столь очевидной, что казалось невероятным, как можно было раньше не увидеть ее, почему ни одна живая душа не поняла этого до нее.— Ты… не мой муж… не Чейз!.. Колени ее подгибались, и она прислонилась к стене, чтобы не упасть. В глазах потемнело. — Кэсс… — Не смей. Не смей называть меня так! — Правда вдруг предстала перед ней со страшной очевидностью. Как она могла оказаться настолько слепой, чтобы не понять, что этот напряженный, настороженный взгляд, эта самодовольная ухмылка не могут принадлежать ее мужу. — Чейз… мертв? — В глазах ее стояли слезы. Он протянул к ней руку, но она в ужасе отпрянула от него — она боялась его прикосновений, его взгляда, боялась его самого. Не смей! - Кэсс… прошу тебя, выслушай меня. Постарайся понять…
— Понять? Ты хотя бы сам понимаешь, о чем меня просишь? Он сжал кулаки. — Я не хотел… — К черту! Все это входило в твои планы! Боже, какой же я была дурой! — Она чувствовала, что задыхается, что не в силах пошевелить пальцем, что не в силах собраться с мыслями. — Все это время ты знал правду и скрывал ее от меня, от собственной матери, ото всех! — кричала она. — Я просто не могу поверить, что была так безнадежно слепа! Он снова сделал шаг вперед, и она чуть не упала, шарахнувшись от него в сторону. — Не смей прикасаться ко мне,— дрожащим от волнения голосом произнесла она, судорожно прижимая ладони к неструганым доскам, которыми были обшиты стены. — Подожди хотя бы минуту. Выслушай меня!.. — Я не желаю ничего слышать. — Ты должна меня выслушать! Ты же сама хотела правды. Она замерла как вкопанная. Он был прав, хотя ей было и тяжело признаваться себе в этом. Она не могла просто так уйти. Вскинув голову, она смерила его уничижительным взглядом, в котором читалось презрение, и горько промолвила: — Ради всего святого, Бриг Маккензи, ответь мне, что ты натворил?
Глава 23
Он должен был рассказать ей все с самого начала. Черт побери! Он так и собирался поступить. У него и в мыслях не было обманывать ее. Но его загнали в угол. И вот теперь она ненавидит его. Она стояла перед ним, боясь шелохнуться, и в то же время смотрела на него с вызовом. — Зачем ты лгал? — Я не лгал. Просто все решили, что я —это Чейз. — А бумажник, медальон?..— Голос ее чуть окреп, выдавая боровшиеся в ней противоречивые чувства. — Мы поменялись. Чейза придавила рухнувшая балка, я пробовал освободить его, но У меня ничего не вышло. Это его идея, — пробормотал Бриг, и перед его взором вновь возникла страшная картина той проклятой ночи. Чейза придавило балкой; силы покидали его, исказившееся от боли лицо заливала кровь. |
