|
— Как считаешь, повинуясь мне, ты поступила благоразумно? — Да, господин. Да! — Ты ведь обычная рабыня, да? — Да, господин! — повторила Элисон. — Сжалься надо мной, господин. — Следовательно, ответив правдиво на мой вопрос, ты поступила правильно, не так ли? — Да, господин, — проговорила она сквозь рыдания. — Да, господин. Я повернулся и принялся расстегивать застежки штор. — Ты покидаешь меня, господин? — удивилась рабыня. — Конечно. — Значит, тебе были нужны только сведения? — И теперь эти сведения у меня есть, — промолвил я, пожав плечами. — Задержись на минутку, господин, — попросила Элисон. Я обернулся. — Зачем? — Пожалуйста, — простонала она, глядя на меня через плечо. — Не понимаю, — буркнул я с раздражением. — Я танцевала перед тобой, — сказала девушка. — Верно, — согласился я, — ты танцевала, как рабыня. — Я и есть рабыня. — Но ты родом с Земли, — заметил я, почему-то закипая от злости. — Женщины с Земли и есть прирожденные рабыни. — Нет! — воскликнул я. — Не презирай нас! Постарайся нас понять. — Нет! — Прими меня такой, какая я есть, — взмолилась Элисон. — Никогда! — Разве прирожденная рабыня недостойна даже этого? — Недостойна! — Почему? — Не знаю! — прорычал я, продолжая злиться. — Не знаю. — Может быть, потому, что таким образом вы, мужчины, проявляете свое презрение к нам? — Может быть, — проворчал я. — Отказать рабыне в ошейнике — слишком жестоко! Я промолчал. — Ты видел, как страстно я танцевала перед тобой, господин? — Да. Ну и что? — Ты возбуждаешь меня. Разве рабыня не вправе смотреть на мужчину с восторгом и желанием? Разве она не вправе мечтать о том, чтобы он захотел ее? Разве рабыня не должна стремиться ублажить его? — Но ты земная женщина, а не горианская рабыня. — Разве женщина с Земли — не женщина? Разве ей не хочется, чтобы вожделели ее тела? Разве не может она умолять об этом? — Это противоестественно. И неприлично. — Напротив, нет ничего естественнее. И это вполне соответствует горианским понятиям о приличиях. Во всяком случае, в отношении рабынь. Я снова промолчал. — Попав на Гор, — продолжала Элисон, — я испытала чувства и ощущения, о существовании которых прежде даже не подозревала. То, что сковывало меня раньше, не позволяя осознавать собственные желания, исчезло. |
