– Что же вы будете исполнять – марши гавайских воинов?

– Знаете, в чем ваша проблема? – сказал Элиот. – Вы считаете меня тупицей. Но единственное, что спасло вас от удара битой, это то, что до пробы мне приходится быть вежливым.

– Покажете Элейн, как вы бровью дергаете? – осведомился Чили.

– Я больше таким дерьмом не занимаюсь, – сказал Элиот. – Ясно?

– Чудно. Будьте таким, какой вы есть. Я знаю, что вы неробкого десятка, – сказал Чили, – иначе не были бы телохранителем. А убивать вам приходилось?

Элейн досчитала до шести.

– Пришлось разок. Это когда мужик впервые поцеловал меня в губы.

– И вы вышвырнули его из окна.

– Рыскали в моем досье, да?

– А как же иначе, Элиот? Конечно, рыскал. А больше случаев не было?

– Не‑а. Я ведь хотел остепениться. Но знаете, как теперь ведет себя Раджи? С ним каши не сваришь. Палец о палец для меня не ударит, если только не изменить условия.

– Вам хочется большего?

– И гораздо, если речь идет о доле в компании. Что‑нибудь посолиднее, чтобы было на что жить, если уж стать звездой не выгорит – ни на сцене, ни звездой эстрады и экрана.

– Вы так уверены в успехе? – сказала Элейн. – Вы уже снимались в кино?

– Немного. Участвовал в «По следу», порно‑уэстерн такой, помните? Но вся эта канитель с девками оказалась не по мне. Потом я разок индейца сыграл, голубого индейца. Ну, и еще эпизодические рольки были – входишь‑выходишь. А потом я решил с этим дерьмом завязать.

– Что ж, посмотрим, на что вы способны, – сказал Чили и передал Элиоту сценарий. – Страница восемьдесят семь, начиная с самой верхней строки. Вы Во, темная личность, беретесь за все, за что платят. Жизнь ваша проходит на улице, но для самоучки вы неплохо образованны. Ваша заветная мечта – пробиться в кино, но жизнь складывается так, что вам приходится шоферить и стать владельцем таксопарка. Если хотите, даю несколько минут на подготовку.

– Это «Поймать Лео», – сказал Элиот. – Я видел его в кино раза три и еще раза три смотрел дома. Этот человек, я его помню. Почему вы именно эту роль для меня выбрали?

– Вы точь‑в‑точь он, – сказал Чили. – Или могли бы быть им, если б повязали другой галстук. Идите сядьте на кушетку и просмотрите текст.

Элейн глядела, как Элиот отошел от стола. Она увидела, что Чили тоже проводил его взглядом, после чего, повернувшись к ней, подмигнул с самым серьезным видом, но со смешинкой в глазах. Она знала, что смеется он не из‑за Элиота, а думая о ней. Поэтому и она подмигнула ему в ответ и не смогла удержаться от улыбки. Оба они были участниками действия, партнерами по сцене. Она сказала:

– Ты крутой парень, Чил. Тебе это известно? – и улыбнулась опять, когда он пожал плечами, на этот раз безо всякой улыбки.

Элиот подошел к столу, сел.

– Я готов.

Чили велел ему начинать, и Элиот начал:

– Я разговариваю со своим подручным в таксопарке, объясняю ему, кто я есть и почему иногда сам сажусь за баранку. Потому что люблю слушать обо всяких делишках, где что происходит, какие контракты заключают, где что украли и кто сколько заработал. Кого собираются гнать со студии взашей, потому что он испоганил сценарий, и какую сделку провернули жулики агенты. Кто получил выгодное предложение по телефону. Или слышать, как агент учит актера не стесняться убивать, если речь идет о контракте, никого не жалеть и пленных не брать.

Элейн увидела, что он захлопнул папку со сценарием, заложив пальцем нужное место.