послушайте.

     - Я вот тебе послушаю!  Я уже слушала,  слушала,  все уши прослушала! -

завопила мать и кинулась к нему навстречу.

     "Плохо дело!" - понял Иртыш и неожиданно сел посреди двора на землю.

     Этот неожиданный поступок испугал и  озадачил мать Иртыша до крайности.

Разинув рот,  она остановилась,  потрясая скалкой в  воздухе,  тем более что

бить по голове скалкой было нельзя, а по всем прочим местам неудобно.

     - Ты что же сел?  - со страхом закричала она, уронив скалку, беспокойно

оглядывая сына и безуспешно пытаясь ухватить его за короткие и жесткие,  как

щетина,  волосы.  -  Что ты сел,  губитель моего покоя. У тебя что - бомба в

ноге? Пуля?

     - Мама, - торжественно и печально ответил Иртыш. - Нет у меня в ноге ни

бомбы,  ни пули.  А  сел я просто,  чтобы вам на старости лет не пришлось за

мной по двору гоняться. Бейте своего сына скалкой или кирпичом. Вот и кирпич

лежит рядом...  вон и железные грабли.  Мне жизни не жалко, потому что скоро

все равно уже всем нам приблизится смерть и погибель.

     - Что ты городишь,  Христос с тобой!  - жалобно спросила мать. - Откуда

погибель? Да встань же, дурак. Говори толком!

     - У меня горло пересохло!  -  поднимаясь с земли и направляясь к столу,

что  стоял  во  дворе под  деревьями,  ответил Иртыш.  -  Был  я  в  деревне

Катремушки.  И  было  там  людям  видение...  Это  что  у  вас  в  кастрюле,

картошка?..  И было там людям видение, подвиньте-ка, мама, соли!.. За соль в

Катремушках пшено меняют...  Пять  фунтов на  пуд...  Ничего не  вру...  сам

видал. Да, значит, и было там людям видение - вдруг все как бы воссияло...

     - Не ври! - сказала мать. - Когда воссияло?

     - Вот провалиться -  воссияло!.. Воссияло!.. Ну, сверху, конечно. Не из

погреба...  Вот вы всегда перебиваете...  А я чуть не подавился... Вам Пашка

котелок прислал - возьмите. Табаку спрашивает. Как нету?.. Он говорит: "Есть

на полке за шкапом. Без табаку, - говорит, - впору хоть удавиться". Говорили

вы ему, мама: "Не кури - брось погань!", а он отца-матери не слушался, вот и

страдает. А я вас слушался - вот и не страдаю...

     - Постой молоть!  -  оборвала его мать...  -  Ну,  и  что же -  видение

было?.. Глас, что ли?

     - Конечно,  -  протягивая руку за хлебом, ответил Иртыш. - Раз видение,

значит,  и глас был.  Я,  мама,  к вам домой бежал, торопился - за проволоку

задел,  штанина дрызг...  Вон какой кусок... Вы бы мне зашили, а то насквозь

сверкает, прямо совестно... Хотел было вам по дороге малины нарвать... да не

во что!..

     Помните,  как мы с отцом вам однажды целое решето малины нарвали.  А вы

нам тогда чаю с ситным...  А жалко,  мам,  что отец помер. Он хоть и пьяница

был,  но ведь бывал же и трезвый... А песни он знал какие... "Ты не стой, не

стой на горе крутой!" Спасибо, мама, я наелся.

     - Постой!  -  вытирая слезы,  остановила его мама. - А что же видение -

было?.