Впрочем, если вдуматься как следует, трудно требовать от южноавстралийских миссионеров, чтобы они за пятьдесят, даже за сто лет сделали из аборигенов настоящих христиан: таких и в Европе-то тысяча девятьсот шестьдесят с лишним лет после рождества Христова почти нет…

Очень веско звучит довод критиков, подчеркивающих, что немногочисленные «спасенные души» завоеваны слишком уж дорогой ценой. Есть все основания полагать, что число аборигенов, которые не смогли приспособиться к новым условиям и были зацивилизованы до смерти, намного превосходит число обращенных. Я не допускаю, чтобы миссионеры сами не видели этого. Однако они явно рассуждают по примеру одного англиканца, бывшего епископом в Южной Австралии сто лет назад. В южноавстралийском парламенте обсуждали политику по отношению к аборигенам, и между членом комиссии по расследованию и епископом произошел следующий обмен мнениями:

Вопрос. Считаете ли вы необходимым обращение чернокожих для спасения их душ или допускаете, что всемогущий, руководствуясь своей безграничной любовью, не станет осуждать этих язычников, лишь бы они вели праведную жизнь в соответствии со своими законами и верой?

Епископ. Нет, я не допускаю, что праведной жизни в соответствии с их собственными законами достаточно для спасения души. Для этого нужно сделать их христианами, и мы обязаны при возможности обращать их в истинную веру. Обязаны просвещать язычников. Я убежден, что сам буду не достоин спасения, если откажусь от этого. Я не знаю, в чем заключается промысел божий, но уповаю на него, ведь он послал собственного сына на искупительную смерть за грехи всего мира.

Вопрос. Представьте себе, что, обращая их, вы по сути дела только губите их тело. Не лучше ли в таком случае воздержаться?

Епископ. Во-первых, не думаю, чтобы тело их пострадало больше, чем если предоставить им вести дикий образ жизни. Во-вторых, что бы ни говорили, я не вижу никаких оснований отказаться от обращения туземцев. Пусть лучше умрут христианами, чем влачат жалкое существование язычников…

* * *

Оценивая методы, которыми действуют южноавстралийские миссионеры, нужно сказать следующее (руководствуясь соображениями гуманности и тем, что методы эти непригодны для осуществления цели, поставленной самими миссионерами, — обратить в «истинную веру» возможно большее число аборигенов).

Во-первых, миссионеры, вместо того чтобы вводить постепенные изменения, основанные на традициях коренного населения, поторопились искоренить местную культуру и заклеймить все обычаи и представления аборигенов как греховные и сатанинские. Это привело к сопротивлению и страху со стороны обращаемых, вызвало совершенно нежелательные конфликты между обращенными и необращенными членами одного рода или племени.

Во-вторых, миссионеры отождествляют христианство с английским мелкобуржуазным образом жизни. Словно для спасения души непременно надо пить чай, прикрывать тело одеждой и жить в каменных домах. Навязанные аборигенам условия жизни сделали их чрезвычайно восприимчивыми к туберкулезу, лишили сопротивляемости к пневмонии. Две станции вынуждены были прекратить свою деятельность по той простой причине, что все аборигены умерли…

В-третьих, миссионеры не знакомы с этнологией, социологией, социальной психологией и другими науками об обществе. Поэтому они сплошь и рядом не знали, как добиваться желаемых изменений, и не раз своей беспардонностью и эгоизмом создавали не менее серьезные и роковые конфликты, нежели поселенцы в других штатах.

Иные воображают, что такие ошибки, мол, дело прошлое.