Предложение Коровина пугало Севырина и манило. Пугало оно тем, что воровать намеревались не комбикорм со свинарника, что в случае поимки запросто могли оттяпать руку, а не условный срок дать. Вместе с тем предложение было заманчивым: Гагры, девочки, неведомая «Хванчкара», море, которого Севырин не видел ни разу в жизни. Дух захватывало от открывающихся перспектив!

– Ты в долю идешь? – спросил искуситель. – Или мне на тебя не рассчитывать?

Ромул Луций, еще вчера бывший деревенским хулиганом Юркой Севыриным, громко глотнул слюну.

– А этот твой доцент… он нас не наколет?

– Дело верное, – уверил Коровин. – Мы с этим доцентом в одной зоне парились, он за взятку, а я за кражу из киоска. Не дрейфь, Ромуля, все будет путем!

– Юрой меня зовут, – поправил Ромул Луций.

– Рома твоя кликуха, – поправил Плиний Кнехт. – Привыкай, братила, в воровское братство вступаешь!

Глава двадцать вторая,

в которой Федору Борисовичу Дыряеву звонит областное руководство и над легионерами сверкают молнии закона, а Плиния Кнехта и Ромула Луция вновь наказывают за поведение, недостойное звания легионера

В Бузулуцком отделе внутренних дел шла утренняя планерка, когда зазвонил телефон. Это был первый звонок за последние две недели. Обычно ожившие телефоны радовали сотрудников отдела внутренних дел, но сейчас Федор Борисович Дыряев снял телефонную трубку с тайным страхом и ожиданием неприятностей. Предчувствия, как говорится, его не обманули. Звонил куратор отдела по линии общественной безопасности Андрей Григорьевич Куманев.

После взаимных приветствий и дежурных пожеланий успехов в нелегкой службе Куманев спросил:

– Борисыч, ты скажи, у тебя в районе такой торгаш по кличке Вован имеется?

– Есть такой, – после недолгого молчания признался Дыряев. – Да ты его сам должен помнить, Андрей Григорьевич, он в январе нам помогал кустовое совещание обслуживать. Бывший наш комсомольский лидер, Владимир Богунов. Ну, «форд» еще у него, мы с тобой на нем к Дисамову ездили…

В трубке задумчиво посопели.

– Вон оно как, – сказал Куманев. – Тогда плохи дела.

– Да что случилось‑то? – забеспокоился начальник милиции.

– Ты Костю Шаповалова знаешь? Который из Витютинска?

– Слышал, – без особой радости признался Дыряев. – Шпана.

– Шпана‑то шпана, – загадочно дохнул в трубку куратор. – Только он племянник нашего Новикова, понимаешь?

Дыряев засмеялся.

– Ну и что? Витютинск где? Не у меня же в районе? Мне‑то это каким боком выходит?

– А таким, – сказал Куманев. – Отметелили Костю у тебя в Бузулуцке четыре дня назад!

Начальник бузулуцкой милиции начал подозревать, что неприятности уже начались.

– «Чигули»? – спросил он.

– Какие чигули! – Куратор замолчал, и было слышно, как он шелестит у себя на столе какими‑то бумагами. – Мордовороты в «адидасовских» костюмчиках! У тебя «чигули» в таких ходят?

Вот! Федор Борисович едва не застонал. Вот где собака порылась! Ай да Вован! Нашел себе «крышу»!

– Сильно отметелили? – спросил он в трубку.

– Разве в том дело? – вздохнул Куманев.