– Дальше у нас, разумеется, пункт два. Тридцатого марта при таможенном досмотре задержан предприниматель из Китая, пытавшийся вывезти три полотна…

– Дальше.

– Между прочим, шеф, первая половины двадцатого века, супрематизм и все такое.

– Дальше, Лера, дальше.

– Ну дальше так дальше. Дальше вот что. Не знаю, надо, не надо. Тут не кража, тут находка.

– Кто‑где‑что?

– Дайверы из клуба «Баргузин» в начале мая на дне Озера – золотую статуэтку Будды. – Помолчав секунду, Лера прокомментировала: – Думаю, шеф, это пиар.

– Пиар, конечно, – согласился я. – Пропускаем.

– Это пропускаем, а дальше – пункт четыре. Середина июня. А точнее – семнадцатое число. А еще точнее – ночь с семнадцатого на восемнадцатое. При пожаре в синагоге сгорели древние книги. Останки фолиантов захоронены на старом еврейском кладбище. Хм… Верите, шеф, так и написано: «Захоронены на старом еврейском кладбище».

– Почему не верить? Верю.

– Что, шеф, у них так принято – книги, как людей, хоронить? – не могла поверить Лера.

– Принято, если книги священные, – сказал я. – Есть еще что‑нибудь?

– Есть. Пункт пять. В ночь с двадцать восьмого на двадцать девятое июня два наркомана ограбили ломбард на Софьи Перовской. Взяли золотых украшений на большую сумму. Одно колье, как пишет в своей заметке журналист Илья Комаров, было семейной реликвией – из тех, что от бабушки внучке передается, – старинным и жутко дорогим. Наркош взяли, когда пытались сбыть краденое таксистам.

– С этим ясно, крути дальше.

– А дальше, шеф, ничего нет.

– Совсем‑совсем? – удивился я.

– Совсем… – начала было Лера, но перебила сама себя: – А‑а, нет, шеф, вру. Тут на одном форуме вот еще что промелькнуло. В середине июля у одного навороченного коллекционера украли редкий нож. Он сам в командировке был, а в это время…

– Как фамилия коллекционера?

– Сейчас… Э‑э‑э… А фамилия его, шеф, Нигматулин.

– Эдуард Николаевич?

– Сейчас… Ага, шеф, Эдуард Нигматулин. Знаете такого?

– Встречался, – сказал я. – Слышала выражение: весь Город спит под одним одеялом?

Лера усмехнулась.

– Слышала, шеф.

– То‑то же. А что за нож украли?

– Я толком не поняла. Бронзовый. Древний. Тут народ больше спорил о том, где должны храниться столь ценные предметы: в частных коллекциях или в музеях. О самом ноже – мало. Хотя ссылка на фотографию имеется. Выслать, шеф?

– Выслать, Лера. Обязательно выслать.

– Тогда ловите.

Я услышал, как ее пальцы забегали по клавиатуре. Очень скоро щелканье прекратилось, и Лера объявила:

– Все, шеф, отправила.

– Пошел врубать компьютер.

– Шеф, я молодец?

– Молодец.

– А как насчет премии?

– А может, благодарность в личное дело?

– Благодарность – это хорошо, но премия – лучше.

– Лучшая рыба – это колбаса?

– Да, шеф, да.

– Я подумаю, – пообещал я.

– Ага, шеф, подумайте, обязательно подумайте, – сказала на прощание моя исполнительная помощница и отключилась.

Пока я заводил компьютер, письмо уже пришло. На присланном снимке я увидел скифский ритуальный нож. Его щербатое лезвие напоминало индейский томагавк, рукоятка – петлю, перекладина – опрокинутую восьмерку.