Я легко мог представить, как этим орудием во времена оны резали жертвенных баранов. И не только баранов, а еще и плененных чужеземцев. А по великим праздникам – своих сородичей, возведенных в ранг избранных. Своих, разумеется, – не для того, чтобы чужие боялись, а все для того же – чтобы цари небесные были благосклоннее.

Много‑много на этом ноже кровушки, вырубая компьютер, подумал я и потянулся пятерней к затылку. Хотел почесать, но едва коснулся, вскрикнул от боли – шишка вздулась и горела огнем. Морщась от боли, я потянулся к телефону. Стал набирать номер Архипыча, но вспомнил, что ему сейчас не до меня, поскольку ловит нежить, призванную в Пределы каким‑то ушлым некромантом. Скинул набор и вызвал из записной книжки номер Альбины.

– Слушаю тебя, дракон, – ответила ведьма. – Что, опять секретаршу потерял?

– Секретарш не держу, – напомнил я.

– Ну помощницу. Какая разница?

– Принципиальная.

– Дурак ты, дракон.

– Спорить не буду, со стороны видней. А что там у тебя гудит?

– Чайник. Зубы не заговаривай, говори, чего звонишь? Или опять будешь врать, что соскучился?

– Это само собой.

– Да иди ты знаешь куда.

Уточнять направление я не стал, поспешил сообщить:

– Вообще‑то проконсультироваться хотел.

– Нашел справочную.

– Слушай задачу, – не обращая внимания на ее фырканье, начал я. – Исходные данные следующие: мистер Ху обзавелся ритуальным ножом и ритуальной же чашей, а помимо того – церковным крестом. Вопрос: для чего он всем этим обзавелся?

– Крест испачкан в крови?

– Да.

– А ты сам как думаешь?

– Думаю, что для проведения черной мессы, – ответил я.

Ведьма похвалила:

– Правильно думаешь.

– А что еще нужно для ее качественного проведения?

– Грамотно выбранное место Силы, толковое заклинание, ну и человек, которого в жертву… Подожди, а ты об этом из теоретического интереса или…

– Или.

– Неужели кто‑то из местных уже собрал все артефакты для мессы?

– Полагаю, что да.

И тут ведьма разразилась такими отборными ругательствами, что мое ухо покраснело от стыда.

– Ты чего это, Альбина, так вскипела? – стал пытать я, когда она умолкла.

Она не ответила, она приказала:

– Егор, хватай ноги в руки и немедленно лети ко мне.

В ее голосе слышались панические нотки.

– Что, все так плохо? – спросил я.

– Плохо, Егор, – простонала Альбина. – Ох как плохо. Ты даже не представляешь, насколько все плохо. Но это не телефонный разговор. Лети. Я жду.

Перед тем как выйти, я еще раз окинул взглядом кабинет – что же все‑таки подкинули? И вновь ничего чужого не увидел. Решил, что найду потом. Хотя и понимал, что это «потом» может и не наступить.

ГЛАВА 10

Уже стоял перед Альбининой дверью, когда услышал, что кто‑то, стоящий пролетом выше, тихо сказал:

– Жить не хочется.

Я не поленился, поднялся глянуть, кого это так мощно скрутило.

У окна, понуро опустив белобрысую голову, стоял и хныкал мальчишка лет девяти. Не слыша, что я подхожу (впрочем, может, ему это было все равно), он повторил:

– Жить не хочется.

Фразу мальчишка перебил плаксивым шмыганьем, и получилось так, будто он сам у себя спросил, стоит ли ему жить, и сам же себе ответил, что, дескать, нет, не хочется.