Начало уже смеркаться, неожиданно из-за смутной скальной громады появилось темное пятно. Оно повисло над моей головой и вдруг меня накрыл ослепительный конус света, потом сверху упал хобот, с очень клейкими лепестками на конце. Раз и два, темное пятно уцепило меня этим хоботом, приклеило и втянуло, да так скоро, что мои потроха чуть внизу не остались. Очутился я будто в ящике каком, или вернее, в каморке без окон и дверей. И не один был - окружало меня с полдесятка мужиков, затянутых в ту самую "квазиживую" пленку, только зеленую, под цвет обстановки.

Один из них, рослый, в берете, с тремя крестиками в петлицах, судя по всему начальник, велел остальным:

- Немедленно проверьте, НАСТОЯЩИЙ ли он. Мне тут мимоиды не нужны. Лейтенант Пантелеев, займитесь дополнительным сканированием.

Механическая рука, вся из гибкого металла без каких-нибудь сочленений, опустила сверху аппарат с множеством "глазков", которые сразу уставились на меня. Рядом еще суетился лейтенант Пантелеев, сжимающий что-то вроде пористой трубки.

Мне эти приборы сразу не понравились, чувствовалась в них какая-то неправда.

- Господин капитан-лейтенант, с вероятностью 0.91 можно утверждать, что он настоящий. Ни явного, ни скрытого присутствия эктоплазмы не обнаружено, анализ электрической активности мозга не показал следов ложной памяти, - вскоре объявил Пантелеев.

- А все равно, что-то мне в госте не нравится, - произнес человек, означенный как "господин капитан-лейтенант". И по-моему запальчиво. Он подошел вплотную ко мне.

- Вы не обращайте внимания на мои слова. Я много чего говорю. Я капитан-лейтенант Келарев. Судя по параметрам сигнала с вашего маяка вы были заброшены в тыл врага нашей военной разведкой. Остальное неясно. Может вы дадите какие-то объяснения? Ваша фамилия, воинское звание, подразделение?

С полминуты у меня в голове царил кавардак, перед внутренним взором прокручивались то картины боев с красными под Царицыным, то прорыв в тыл советских англо-индийских войск к Пешавару, то ледовое побоище на Чудском озере - когда тевтонские татары были наголову разбиты нашими ратниками. Но вот что хотела от меня некая военная разведка, почему был завернут в чудную пленку? Когда я уже почти отчаялся и вспотел под напряженным взглядом капитан-лейтенанта, что-то стало оттаивать и всплывать:

- Старший лейтенант Сенцов. Выполнял специальное задание. Я не подчиняюсь ни командованию седьмого мобильного дивизиона, ни штабу второй эскадры. Дальнейшие комментарии вы можете получить, связавшись с абонентом 2348 в управлении стратегической разведки.

Какое, в самом деле, специальное задание? Товарищ Курбанов как камень тянет на дно... шашки наголо и вскачь на батарею англоиндов... лютый Беркэ-батыра сделался дохлой гадиной... Вот чихня, в этих бредовых картинках нечего ловить.

- Мы не можем связаться с абонентом в управлении стратегической разведки, потому что находимся на боевом патрулировании, - бодро отшил меня капитан-лейтенант. - Однако вынуждены будем прозондировать вашу память, поскольку обязаны разобраться, представляете ли вы угрозу.

- Вы нарушите инструкции, господин капитан-лейтенант, - заметил я, хотя и предполагал ответ.

- Я могу вас выбросить за борт немедленно и тогда инструкции не будут нарушены. Согласно уставу в первую очередь мне надо заботиться о своем задании и своих людях. Так как, летим или высаживаемся?

- Не слишком честно поставлена задача выбора, но выбирать надо.