– И что это за система? – спросил Томми.

– Прежде всего, база данных, которая объединяет информацию, содержащуюся во всех доступных официальных и частных регистрах. Эта база данных – сердце системы. Ее дополняют инструкции по разным примыкающим системам – от методики взыскания, поиска, создания колл‑центров и до работы с документами. Ничего подобного в мире просто не существует. «Глобал кэпитал» обогнал конкурентов на годы!

– Это было начало, – продолжал Микаель. – «Глобал кэпитал» открыл дочерние компании в семи странах. – Он перечислил, отгибая пальцы: – Помимо Португалии она учредила филиалы и франшизные отделения в Испании, Нидерландах, Австрии, Польше, Греции и Таиланде. Таиланд стал первой неевропейской страной. Структура дочерних фирм различна, но управляются они все по своего рода франшизной концепции – по той самой запатентованной технологии.

К этому времени Томми несколько оживился. И по всей видимости, сам того не желая, подал бывшему однокашнику многовато известных и легко читаемых сигналов готового к сделке покупателя. Именно это вызвало у него раздражение.

Микаель убедил руководство «Глобал кэпитал», что именно ему, Микаелю Рамму, можно доверить организацию филиала в Скандинавии.

– Я спросил у своей жены‑португалки, как насчет переехать на несколько лет в Осло, – сказал Микаель. – Она согласилась, при условии, что я стану меньше работать. – Микаель осклабился. – Сейчас она как раз занята переездом в новую квартиру на Фрогнервейен.

Томми тоже улыбнулся. Как дурак на ярмарке, подумалось ему потом.

– Ты вообще представляешь себе размах? – спросил Микаель – Может, слыхал, какой куш Ион Фредриксен и «Спетален» отхватили от «Актив кэпитал»? Знаешь, сколько миллионов они из них вытянули?

– Так мы о таком размахе говорим? – Томми готов был откусить себе язык за это «мы» в своем вопросе.

После подписания договора о франшизе головная контора в Португалии обязалась войти в дело с начальным капиталом в виде ответственного займа на миллион евро. Лиссабонская инвестиционная компания, где работал Микаель, тоже выразила желание участвовать, причем крупным паем. Норвежским партнерам также будет предложено стать акционерами.

– А что с лицензией? – спросил Томми.

– Ты слыхал о «Нурвик инкассо»?

Томми покачал головой.

– Я тоже, пока не прознал, что владелец собрался закрыть фирму и уйти на пенсию. За несколько сот тысяч я перекупил контракт на аренду помещения на Бюгдёй‑алле, в старом доме, и лицензию, выданную господину Теллефу Нурвику на три года. А двух его сотрудников уволил.

– Так он тоже в деле?

– На бумаге. Теллеф скоро достигнет пенсионного возраста и мечтает проводить побольше времени на даче в Саннефьорде. Из фирмы его ничего путного не вышло: за много лет он доказал свою полную некомпетентность в этой области.

– И что же ты предлагаешь мне?

– Будешь заместителем директора.

– А жалованье?

– Пять сотен тысяч плюс акционерные опционы, бонусы и дополнительные льготы.

– И ответ тебе, значит, нужен завтра к восьми утра?

– Самое позднее, – ответил Микаель. – Иначе, считай, поезд ушел. – Он провел рукой по волосам. – Но есть еще одна мелочь.

Вот оно, подумал Томми.

– Ты помнишь Петтера? Петтера Невлунга?

Томми улыбнулся:

– Еще бы.

– Он работает в «ДЭ», фирме, занимающейся кредитными картами.