- А ты знаешь, что я тоже вдовец, Кейт? – признался он той же самой ночью, последовавшей после ужина в каком-то заведении.

- Полагаю, тебе не нужно об этом так открыто говорить, Исаак. Уж слишком много времени прошло с тех пор, как я не стираю мужнины носки и тем более не собираюсь заниматься этим теперь, - посмеиваясь, сказала писательница.

Оба выпили за бриллианты.

Несколько месяцев спустя, Кейт сидела за своим компьютером, причём её сухощавое тело покрывала лишь одна рубашка в многочисленных дырах, что доходила до середины бедра, обнажая ниже её жилистые колени, испещрённые венами и шрамами ноги, а также закалённые ступни ходока. Над головой беспрерывно крутились, издавая жужжащий звук, лопасти вентилятора, нисколько не уменьшая удушливую летнюю жару Нью-Йорка. Уже порядочное время назад – лет эдак шестнадцать-семнадцать – писательница рассматривала возможность обзавестись в своей квартире кондиционером, однако ж, до сих пор никак не могла выкроить время, чтобы этим заняться. Пот въелся в волосы и струился по спине, пока пальцы женщины яростно стучали по клавиатуре. Она знала, что было достаточно лёгкого прикосновения к клавишам, и всё же, эта пленница привычек не на шутку их громила, как привыкла то делать, работая на своей допотопной пишущей машинке.

Рядом с компьютером стояла большая кружка холодного чая с водкой, и изобретением этой крайне жгучей смеси женщина очень гордилась. С другой стороны покоилась её потухшая трубка настоящего моряка. Женщина смирилась с необходимостью меньше курить, поскольку кашель так и не оставлял её в покое, и всё же, скорее для видимости, держала трубку заправленной как положено: запах чёрного табака всегда бодрил её душу. «В шестьдесят пять лет уже не так много нехороших вещей, которые такая ведьма, как я, может себе позволить», - рассуждала сама с собой женщина. Она никак не собиралась отказываться ни от одного из своих пороков, однако ж, чётко осознавала, что если не перестанет курить, её лёгкие просто разорвутся.

Полгода Кейт посвятила себя тому, чтобы поставить на ноги Алмазный фонд, созданный знаменитым антропологом Людовиком Лебланом, которого, заметим мимоходом, всегда считала своим врагом. Она ненавидела подобный вид деятельности, однако ж, если этим не заняться вообще, нечего было бы ждать прощения от внука Александра. «Я – человек деятельный, репортёр различных путешествий и приключений и никакой я не чиновник», - вздыхала она между глотками перемешанного с водкой чая. Помимо спорных, связанных с фондом, дел, женщине пришлось дважды слетать в Каракас, чтобы в суде дать показания против Мауро Кариаса и профессора Омары Торрес, на чьей ответственности лежит смерть множества заражённых оспой туземцев. Марио Кариас не присутствовал в суде, став овощем в результате пребывания в частной клинике. И это оказалось лучшим вариантом, нежели бы человек получил от индейцев хорошую взбучку дубинками, которая, несомненно, отправила бы его на тот свет гораздо быстрее.

Для Кейт Койд дело и вовсе осложнилось, потому что журнал «Интернэшнл джиографик» поручил ей написать репортаж о Царстве Золотых Драконов. Ей было никак не на руку откладывать путешествие, потому что задание могли бы запросто передать другому репортёру, но перед тем, как ехать, нужно было окончательно вылечить кашель. Эта небольшая страна была удивительным образом расположена среди острых гималайских вершин, где преобладал крайне нестабильный климат; буквально за считанные часы температура могла измениться градусов на тридцать. Конечно же, мысль проконсультироваться с врачом так и не пришла ей в голову. Женщина не делала подобного никогда в жизни, и начинать сейчас не было никакого повода; будучи наихудшего мнения о профессионалах, та полагала, что последних интересует лишь собственный заработок в час.