Стая была одна и та же, в ней было пять особей, в том числе большой самец, слегка горбатый. У афалин и в естественных условиях часто бывают травмы, и нередко при отлове попадаются дельфины с искривленным позвоночником и торчащим в сторону хвостом. Причем, по-видимому, это не мешает им жить если не хуже, то не намного хуже, чем их собратья. Этот самец чаще всего подходил к коридору и плавал вместе с Асей, пока остальные находились в стороне, подальше от берега. Мы, смеясь, называли его Асиным кавалером.

Обычно они двигались очень аккуратно, не задевая ни за сетку, ни тем более за сваи. Поэтому я удивилась, увидев, что нашей аппаратуре нанесен некоторый, правда, незначительный, ущерб. Планка действительно была сбита, но я подозревала, что Витя небрежно ее закрепил. Интересно, специально это сделал Горбун или случайно? То, что виноват был в этом именно Горбун, я не сомневалась.

Ребята явно преувеличили масштаб происшествия, и я без труда уговорила их отложить починку на завтра, на светлое время. Мне даже показалось, что Алекс просто воспользовался предлогом, чтобы выманить меня от начальства. Успокоив Ванду, тоже примчавшуюся на берег, мы пошли в лагерь, но теперь уже не к Эмилии, а к костру, который горел возле домика ихтиологов. Там за столом под открытым небом сидела молодежь, и взрывы хохота были слышны еще издалека. Вика и Ника, которые перекочевали сюда сверху, дружно меня приветствовали. Здесь пили «Изабеллу», домашнюю «Изабеллу», которую принес один из местных работяг. Пригубив вино, я вдруг подумала, что с таким букетом во рту целоваться должно быть необыкновенно приятно… Очевидно, Алексу пришло на ум то же самое, потому что он крепко пожал мне под столом руку.

Впрочем, и здесь никто долго не засиживался. Уже когда мы подходили, от костра отошли две какие-то тени; я разглядела Лялю, ее спутником, судя по силуэту, был Нарцисс. Я усмехнулась про себя: бедный Нарцисс, на которого впервые в жизни прекрасные дамы не обращали внимания, — неужели он, наконец нашел себе пару? Не успели мы усесться, как услышали со стороны гор какой-то странный звук.

— Это вой шакалов, — уверенно заявил Славик.

Я никогда не видела его таким: близорукие глаза его, обычно казавшиеся крошечными за сильнейшими линзами очков, распахнулись и казались чуть ли не огромными, как будто сейчас законы оптики не имели над ними власти, волосы развевались, хотя ветра не было и в помине.

— Никакие это не шакалы, — возразила я. — Это Саша-тощий. Я вчера поздно вечером пошла купаться и услышала какие-то странные звуки. Подошла и увидела, что это Алешкин задрал нос к небу и выводит рулады. Я чуть в обморок не упала. Он завывал как волк, потерявший всю свою семью. Я его спросила, чем он занимается, и он ответил, что просто воет на луну, и предложил мне к нему присоединиться. Я отказалась, а он продолжал выть дальше. Это, кажется, по твоей части, Вика. Дельфина мне до смерти напугает.

Вика только усмехнулась, ей было не до Саши, доведенного до крайности своей безответной любовью, — иначе с чего бы ему выть? Ника же не среагировала на мои слова вообще, вместо этого она улыбнулась Славику и мило предложила:

— Я никогда не видела шакалов на воле, только в зоопарке. Может, нам повезет и мы их увидим?

— Увидим — вряд ли, а вот послушать их вой с более близкого расстояния нам скорее всего удастся. — Эти слова Славик произносил уже на ходу, и они вдвоем исчезли со скоростью звука.

Хоть Славик и окончил когда-то кафедру зоологии, я сильно сомневалась, что они будут заниматься его любимым предметом, мне казалось, что он нашел кое-что получше.

Вика все же не пропустила мои слова совсем мимо ушей, она томно произнесла:

— Да, луна сегодня просто великолепная! Помнишь, Дима, ты мне говорил, что у тебя есть подзорная труба?

Удивленный Дима подтвердил — да, есть.