|
Дело было так. Он шел с допроса, и остановился зажечь папиросу, когда контрреволюционный офицер вынул пистолет и взял его на прицел. Товарищи! Раздался гулкий выстрел из маузера, и пуля ужалила товарища Фанерного в лоб. Он потянул было руку за пазуху, покачнулся, закрыл глаза и на землю хлоп. Товарищи бойцы! Сплотим ряды, споем что-нибудь хором, И ответим белой сволочи революционным террором! С этими словами я выстрелил в люстру, но не попал . Но сразу же справа от меня раздался другой выстрел, люстра лопнула, и я увидел рядом с собой передергивающего затвор Жербунова. Он с колена дал еще несколько выстрелов в зал, где уже кричали, падали на пол и прятались за колоннами, а потом из-за кулис вышел Барболин. Пошатываясь, он подошел к краю эстрады, завизжал и швырнул в зал бомбу. В зале полыхнуло белым огнем, страшно грохнуло, опрокинулся стол, и в наступившей тишине кто-то удивленно охнул. Возникла неловкая пауза, чтобы хоть как-то заполнить ее, я несколько раз выстрелил в потолок и вдруг опять увидел странного человека в темной гимнастерке, который невозмутимо сидел за своим столом, прихлебывал из чашки и, кажется, улыбался. Я почувствовал себя глупо. Жербунов еще раз пальнул в зал. - Прекратить! - крикнул я. Жербунов пробормотал что-то вроде “мал ты мне указывать”, но все же закинул винтовку за плечо. - Уходим, - сказал я, повернулся и пошел за кулисы. Какие-то люди, стоявшие за ними, при нашем появлении кинулись в разные стороны. Мы с Жербуновым прошли по темному коридору, несколько раз повернули и, открыв дверь черного хода, оказались на улице, где от нас опять шарахнулись. Мы пошли к автомобилю. Морозный чистый воздух после духоты прокуренного зала подействовал на меня как пары эфира: закружилась голова и смертельно захотелось спать. Шофер, покрытый толстым слоем снега, все так же неподвижно сидел на переднем сиденье. Я открыл дверь в кабину и обернулся. - А где Барболин? - спросил я. - Сейчас, - ухмыляясь, сказал Жербунов, - дело одно. Я залез в автомобиль, откинулся на сиденье и мгновенно уснул. Меня разбудил женский визг, и я увидел Барболина, который на руках нес из переулка картинно отбивающуюся девицу в кружевных штанишках и съехавшем на бок парике с косичкой. - Подвинься, товарищ, - сказал мне Жербунов, залезая в кабину, - пополнение. Я подвинулся к стене. Жербунов наклонился ко мне и сказал с неожиданной теплотой в голосе: - А я ведь тебя сначала не понял, Петька. Душу твою не увидел. А ты молодец. Хорошую речь сказал. Я что-то пробормотал и опять уснул. Сквозь сон до меня доносился женский хохот и скрип тормозов, угрюмый мат Жербунова и змеиное шипение Барболина - кажется, они спорили из-за этой несчастной. Потом автомобиль остановился. Я поднял голову и увидел перед собой расплывающееся и неправдоподобное лицо Жербунова. |
