На первый взгляд в процессе не было ничего сложного: большинство ее ровесников уже давно выдували пузырьки. Однако у Лорел пока не очень получалось.

Она втянула в трубочку немного сиропа, а потом стала осторожно дуть, стараясь четко представить конечный результат. Девушка понемногу поворачивала трубочку, и появившийся оттуда пузырь постепенно стал расти и превращаться (наперекор всем законам физики) не в шар, а в вытянутый цилиндр. Матовая мутная поверхность сначала побелела, а потом стала прозрачной.

Лорел подула в трубочку еще чуть‑чуть и осторожно убрала ее ото рта. Вплоть до этого момента проблем никогда не возникало. Маленьким серебряным ножом, похожим на скальпель, она потихоньку начала отсоединять цилиндр от трубочки. Бережно поворачивая трубочку, Лорел медленно отламывала будущий пузырек. И вот осталось пройти последнюю точку соприкосновения! Она затаила дыхание и потянула: еще не застывшее вещество стало деформироваться, вытянулось в тонкую полоску, и… Цилиндр треснул.

– Черт!!! – заорала Лорел, швырнув трубочку на стол.

– Эй, поосторожнее, а не то и трубочку кокнешь.

Девушка раздраженно отмахнулась.

– Она не кокается.

В комнате повисла тишина. Лорел разглядывала осколки, пытаясь понять, что она сделала неправильно. Наверное, стоило набрать побольше сиропа, чтобы сосуд не был таким хрупким.

– А можно… можно мне попробовать? – робко спросил Дэвид.

– Валяй, – разрешила она, заранее зная, что эта попытка обречена на провал.

Дэвид ухмыльнулся и пересел на табурет, с которого только что встала Лорел. Юноша тщательно повторял все стадии процесса: втянул в трубочку немного сиропа и стал осторожно дуть. Пару секунд даже казалось, что у него что‑то получается: крошечный пузырь начал расти, хотя он превращался не в цилиндр, а скорее в шар, который вдруг лопнул. Сироп медленно вытек из трубочки.

– Где я ошибся?

– Нигде. Просто у тебя не получится.

– Но почему? – Дэвид озадаченно смотрел на зеленоватую каплю, свисавшую с кончика трубки. – Тебе не кажется странным, что мы оба делаем одно и то же, но в итоге происходят совершенно разные вещи?

– Это не физика, это вообще не наука. То, что делаю я, подчиняется другим законам, применимым только для меня – для Осенней феи. – Лорел забрала трубочку. – Ну, почти делаю.

– Но почему?

– А я откуда знаю!

– Ты по‑особому дуешь? Тут есть какая‑то хитрость? – не унимался он.

– Нет. Я делаю только то, что ты видишь. Никаких секретных приемов.

– Тогда где я ошибся?

– Где ты ошибся?! Вот бы для начала узнать, где я ошиблась! – Она плюхнулась на кровать. – В Авалоне я ежедневно по часу упражнялась в выдувании стекла, но до сих пор не сделала ни одного пузырька! Ни единого!

Дэвид присел рядом с ней.

– Ежедневно по часу? – Видимо, он задумался, не стоит ли и ему чаще практиковаться, однако вслух ничего не сказал.

– По словам учителей, если выучить все травы и методы приготовления зелий, останется лишь слушать свою интуицию. Только почему‑то она до сих пор молчит.

– Выходит, ты попросту должна знать, что делать дальше?

– Говорят, да.

– Это как… инстинкт?

Лорел шлепнулась на спину и раздраженно выдохнула:

– Произнести слово «инстинкт» в Авалоне – все равно что ругнуться матом.