|
– А как же насчет волков? Майкл Галатин не оглянулся и в следующий момент скрылся за деревьями. – Странный парень, вам не кажется? – спросил Хьюмс-Тельбот, глядя через плечо майора. – Странный или нет, – сказал Шеклтон, – я верю, что майор Галатин может выполнить эту работу. Снег летел ему в лицо, и он вздрогнул, несмотря на свою теплую форму, и захлопнул дверь, чтобы не дуло. Глава 6 – Мартин? Иди-ка сюда и посмотри на это. Человек, чье имя было названо, немедленно встал из-за стола и прошел во внутренний кабинет, стуча каблуками по бетонному полу. Он был массивен и широкоплеч, в дорогом коричневом костюме, безукоризненно белой рубашке, с черным галстуком. У него было округлое, мясистое лицо всеми любимого дядюшки, человека, который обычно рассказывает сказки на ночь. Стены кабинета были увешаны картами, разрисованными красными стрелками и кружочками. Некоторые стрелки были соскоблены, нарисованы вновь и нарисованы по-другому, а многие из кружочков были перечеркнуты гневными штрихами. На большом столе лежали еще карты вместе со стопками бумаг, положенных на подпись. Рядом стоял маленький железный открытый ящик, а в нем удобно располагались ванночки с акварелями и кисти конского волоса разных размеров. Человек подтянул стул с жесткой спинкой к мольберту, стоявшему в углу комнаты без окон, а на мольберте в процессе работы была картина: акварельное изображение белого сельского домика, за которым поднимались розовевшие зазубренные горные вершины. На полу у ног художника были другие картины домиков и сельских пейзажей, все они были брошены незаконченными. – Здесь вот. Вот тут. Видишь его? – на художнике были очки, и он постучал кистью по намазанной тени у края сельского домика. – Я вижу… Тень, – ответил Мартин. – В тени. Вот там! – он снова постучал, пожестче. – Вглядись поближе. Он схватил рисунок, испачкавшись в краске, и сунул его в лицо Мартина. Мартин судорожно глотнул. Он видел тень, и больше ничего. Но, похоже, от его видения зависело многое, и нужно было относиться к этому осторожно. – Да, – ответил он, – мне кажется… Я действительно вижу. – А-а, – сказал, улыбаясь другой. – А-а, так вот он где! – Он говорил по-немецки с густым, можно даже сказать, неуклюжим австрийским акцентом. – Волк! Вот здесь, в тени! – Он показал деревянным концом кисти в темный округлый мазок, в котором Мартин не мог различить ничего. – Волк в засаде. И смотри сюда! – Он вынул другой рисунок, плохого исполнения, извилистого темного речного потока. – Видишь его? За скалой? – Да, мой фюрер, – сказал Мартин Борман, уставившись на скалу и одну-две ломанных черточки. – А тут, вот здесь! – Гитлер показал третий рисунок, изображавший лужайку с белыми эдельвейсами. Он показал своим выпачканным красками пальцем на два темных пятна посреди освещенных солнцем цветов. – Глаза волка! Видишь, он подкрадывается ближе! Знаешь, что это означает, верно? Мартин замялся, потом медленно покачал головой. – Волк – это мой счастливый символ! – сказал Гитлер, не скрывая возбуждения. – Об этом же известно всем! И вот – в моих рисунках появляется волк по своей воле. Нужно ли более ясное предзнаменование, чем это? Ах, вот оно что, подумал секретарь Гитлера. Теперь мы окунулись во тьму толкований знаков и символов. – Я – волк, разве тебе не понятно? – Гитлер снял очки, в которых его видели редко, только круг приближенных, с треском сложил их и запихнул в кожаный планшет. – В этом предзнаменование будущего. Моего будущего, – его загоревшиеся глаза мигнули, – будущего Рейха, конечно, должен был я сказать. Это всего лишь очередной раз говорит о том, что я уже знаю наверняка. |
