|
– Мэллори выпустил изо рта струйку дыма. – Это приказ. Ты можешь передать эти сведения через своего французского связника. – А как насчет Адама? Разве вы не хотите вызволить его из Парижа? – Если это возможно. Майкл задумался. Человек, называвшийся сейчас Мэллори, имел репутацию очень опасного, как потому, что он много не договаривал, так и потому, что многое говорил. – Мы хотим подтянуть все ослабшие концы, – после минутного молчания сказал Мэллори. – Меня беспокоит то же, что и тебя, Майкл: почему здесь замешался художник? Фон Франкевиц – это никто, он рисует на заказ портреты на тротуарах Берлина. Как он оказался завязанным с государственными тайнами? – глаза Мэллори остановились на Майкле. – Ты возьмешься за эту работу? Нет, по-русски подумал он. Но в нем начинала закипать кровь, как пар в нагретом котле. За два года не прошло и дня, чтобы он не думал о том, как его подруга, графиня Маргерит, погибла, пока он нежился в объятиях удовлетворенной страсти. Найти Гарри Сэндлера – значило расквитаться по старому долгу. Из этого могло бы ничего и не выйти, но было бы удовлетворение от охоты на охотника. А положение с Адамом и предстоящим вторжением было жизненно важным само по себе. Как могли сведения Адама повредить дню начала операции и жизням тысяч солдат, которые хлынут на побережье в роковое июньское утро? – Хорошо, – сказал Майкл с усилием в голосе. – Я знал, что в одиннадцать часов могу на тебя положиться, – сказал, едва заметно улыбнувшись, Мэллори. – Час волка, так ведь? – У меня есть одна просьба. У меня слабая парашютная подготовка. Мне бы хотелось подобраться на подводной лодке. Мэллори задумался, но тут же покачал головой. – Извини, слишком рискованно при немецких патрулирующих катерах и минах в проливе. Маленький транспортный самолет – самый безопасный вариант. Мы подкинем тебя в местечко, где ты сможешь отточить свое умение, сделать несколько тренировочных прыжков. Конфетку, как говорят янки. Ладони Майкла вспотели, и он сжал кулаки. Он не выдерживал рев и вонь аэропланов и в воздухе ощущал себя маленьким и беспомощным. Но выбора не было; ему предстояло перенести это и действовать, не теряя времени, хотя парашютные тренировки были бы истинным мучением. – Хорошо. – Великолепно, – тон Мэллори показывал, что он заранее знал, что Майкл Галатин возьмется выполнять задание. – Ты в хорошей форме, Майкл, да? Достаточно спишь? Ешь в меру? Надеюсь, не слишком много мяса? – Не слишком. Лес изобиловал оленями и дикими кабанами, а также зайцами. – Иногда я беспокоюсь за тебя. Тебе нужна жена. Майкл смехом ответил на дружеские намерения Мэллори. – Спасибо, – поблагодарил его Майкл. – Но, вероятно, все-таки не нужна. Они проговорили еще долго, конечно, о войне, потому что на ней пересеклись их пути, по мере того как пламя тихонько сжирало дубовые поленья и перед рассветом ветер становился все пронзительнее, а затем ликантроп на службе короля встал и поднялся по лестнице в свою спальню. Мэллори заснул в кресле перед очагом, лицо его опять стало лицом пожилого шофера. Глава 5 День занялся серый и ветреный, как и вчерашние сумерки. В шесть часов оркестровая музыка разбудила майора Шеклтона и капитана Хьюмс-Тельбота, позвоночники которых ныли, когда они сползали с узкой, совершенно неудобной кровати давно покойного пастора. Они спали в одежде, спасаясь от холода, проникавшего отовсюду из окон с цветными стеклами, и потому спустились вниз по-военному помятыми. По окнам стучал мокрый снег, и Шеклтон подумал, что от такой погоды впору завыть. – Доброе утро, – сказал Майкл Галатин, сидевший в черном кожаном кресле перед недавно разожженным огнем, с чашкой горячего чая в руках. |
