|
Он не знал, почему, и совсем не понимал, почему в глазах отца светился январский холод, когда они сходились с его взглядом. Иногда он ощущал себя маленьким камешком, лежащим у подножия скалы, в другое время его это не трогало, но сегодня в его душе затаилась обида. Немного погодя мать положила голову на плечо отца, и они задремали на солнце. Михаил наблюдал за вороном, кружившим над головами, крылья его отблескивали иссиня-черным, затем встал и пошел к экипажу – вынуть змея. Он бегал взад-вперед, отпуская нить, пропуская ее между пальцами, и ветерок попал в шелк, надул его, змей медленно поплыл в воздухе. Он стал звать родителей, но оба они спали. Лиза тоже спала, прижавшись спиной к боку отца. Дмитрий сидел на упавшем дереве, глубоко задумавшись, ружье лежало у него на коленях. Змей поднимался выше. Нить продолжала разматываться. Михаил переменил пальцы, чтобы ухватить покрепче. Над верхушками деревьев ветер неистовствовал. Он подхватил змея, заводя его то вправо, то влево, и нить звенела, как струна мандолины. Змей все еще поднимался – слишком высоко, в какой-то миг решил мальчик. Он начал сматывать нить. И вдруг ветер налетел, непонятно откуда, вскинул и в то же мгновение вывернул змея, и нить натянулась, вытянулась и лопнула в нескольких метрах от перекрестья планок. О, нет! – чуть не выкрикнул он. Змей был подарком матери к его восьмому дню рождения, на седьмое марта. А сейчас он уплывал по милости ветра, уносясь над верхушками деревьев в глушь леса. Он посмотрел на Дмитрия и позвал его на помощь. Но Дмитрий сидел, спрятав лицо в руки, как будто погрузившись в невеселые думы. Остальная семья продолжала дремать, и Михаил подумал про то, как отца раздражает, когда его будят от дремы. Еще через минуту змей скроется за лесом, и решение нужно было принимать сейчас же: стоять так и наблюдать, как он улетает, или бежать за ним в надежде, что он упадет, если ветер ослабнет. «Дети!» – вспомнилось ему, как сказал отец. – «Не уходите слишком далеко от нас». Но ведь это был его змей, и если он потеряется, сердце у матери не выдержит. Он опять глянул на Дмитрия, тот не шевельнулся. Драгоценные секунды уходили. Михаил решился. Он перебежал через полянку и углубился в лес. Глядя вверх, он видел змея сквозь зеленую листву и переплетение ветвей. Следя за его беспорядочным полетом, он выгреб из кармана пригоршню гладких камней и стал бросать их под ноги, чтобы помечать дорогу обратно. Змей продолжал двигаться, и мальчик тоже. Спустя две минуты после того, как Михаил покинул поляну, с основной дороги прискакали на лошадях трое. На всех была грязная, заплатанная крестьянская одежда. У одного из них на плече было ружье, а двое других имели револьверы и патронные обоймы на поясах. Они подъехали к месту, где спала семья Галатиновых, и когда одна из лошадей фыркнула и заржала, Дмитрий оглянулся и встал. На лице его выступили капельки пота. Глава 2 Федор Галатинов проснулся, когда на него упали три тени. Он моргал, увидев лошадей и всадников, и, когда он сел, Елена тоже проснулась. Лиза глядела вверх, протирая глаза. – Добрый день, генерал Галатинов, – сказал главный из всадников, мужчина с длинным худым лицом и кустистыми бровями. – Не видел вас после Ковеля. – Ковель? Кто… Кто вы? – Я был лейтенантом, Щедрин Сергей. Гвардеец. Меня вы можете не вспомнить, но Ковель вы помните наверняка. – Конечно, помню. Каждый день вспоминаю. – Галатинов с трудом поднялся на ноги, опираясь на трость. Лицо его стали покрывать красные пятна гнева. – Что все это значит, лейтенант Щедрин? – Ну, нет, – человек вытянул палец и покачал им из стороны в сторону. – Я теперь просто товарищ Щедрин. Мои друзья, Антон и Данилов, тоже были в Ковеле. Взгляд Галатинова обежал лица этих двоих: у Антона оно было широкое и с тяжелой челюстью, а у Данилова от левой брови к волосам шел штыковой шрам. |
