|
Мы верой и правдой служили царю. Как мы могли не подчиниться? – В то время мы все подчинялись одним и тем же приказам. – Да, подчинялись, – согласился Щедрин. – Но некоторые подчинялись им за счет крови невинных людей. Ваши руки все еще в крови, генерал. Я вижу, как с них капает кровь. – Посмотрите получше. – Галатинов вызывающе двинулся к человеку, хотя Елена пыталась его удержать. – Моя кровь там есть тоже. – А-а, – кивнул Щедрин. – Так точно. Но, думаю, ее недостаточно. Елена открыла рот. Антон вынул из кобуры наган и взвел курок. – Пусть они убираются! – со слезами на глазах крикнула Лиза. – Пожалуйста, пусть они уберутся отсюда! Данилов вынул наган и снял предохранитель. Галатинов встал впереди жены и дочери, глаза его потемнели от гнева. – Как вы смете поднимать оружие на меня и мою семью? – он поднял трость. – Дьявол вас побери! Уберите наганы! – У нас есть прокламация для прочтения, – сказал, не смутившись, Щедрин. Из седельной сумки он вынул свернутый лист бумаги и развернул его. – Генералу Галатинову, состоявшему на службе у царя Николая Второго, герою, – он чуть улыбнулся, – Ковеля и командующему гвардейской армией. От оставшихся в живых гвардейцев, от пострадавших и перестрелянных из-за глупости царя Николая и его придворных. Царя у нас тут нет, но у нас есть вы. И, таким образом, дело будет закрыто, к нашему удовлетворению. Карательный отряд, понял Галатинов. Одному Богу известно, сколько времени они выслеживали его. Он быстро огляделся: выхода не было. Михаил. Где мальчик? Сердце его тяжело колотилось, ладони вспотели. Лиза начала плакать, но Елена молчала. Галатинов посмотрел на револьверы и в глаза людей, целившихся в них. Выхода не было. – Позвольте моей семье уйти, – потребовал он. – Ни один из Галатиновых не покинет этого места живым, – ответил Щедрин. – Мы понимаем важность хорошо выполненной задачи, товарищ. Примите это… Как ваш личный Ковель. Он снял с плеча ружье и клацнул затвором, загоняя патрон в магазин. – Вы, гнусные собаки! – выкрикнул генерал Галатинов и шагнул вперед с намерением ударить человека по лицу тростью. Антон выстрелил ему в грудь раньше, чем трость поднялась. От треска выстрела нагана Елена и дочь чуть не подскочили, и звук эхом прокатился по поляне, словно гром. Стая воронов взлетела с вершины дерева и захлопала крыльями, улетая в безопасное место. Силой выстрела Галатинова отбросило назад, он упал коленями в траву. На его груди расплывалось красное пятно. Он задыхался, не находя силы встать на ноги. Елена вскрикнула и упала рядом с мужем, обхватив его руками, как будто могла защитить от следующей пули. Лиза повернулась и побежала к озеру, и Данилов дважды выстрелил ей в спину, прежде чем она пробежала десяток метров. Она свалилась мешком окровавленной плоти и ломаных костей. – Нет! – крикнул Галатинов, и здоровая его нога подломилась. Кровь пошла у него изо рта, в глазах сверкнул ужас. Он стал подниматься, Елена не отпускала его. Щедрин спустил курок ружья, и пуля ударила Галатина в лицо. Осколки кости и брызги мозгов осыпали платье Елены. Содрогающееся тело стало падать навзничь, увлекая за собой Елену, и они упали на корзинки, бутылки с вином и тарелки с остатками пищи. Данилов выстрелил Галатинову в живот, а Антон послал еще две пули ему в голову, в то время как Елена продолжала рыдать. – О, Господи Боже! – прошептал Дмитрий, закашлявшись, и побежал к озеру, чувствуя, как к горлу подступает тошнота. Михаил услышал ряд последовательных резких трескучих звуков, за которыми последовали вскрики. Он остановился, и звери, кравшиеся по его следам, тоже замерли. Он понял, что это голос его матери. |
