|
Он сидел, съежившись и дрожа всем телом, пока не собрался с силами, чтобы встать. Ноги едва держали и вот-вот могли подвернуться. Но потом он все-таки распрямился и, держась рукой за ноющую рану на плече, неверными шагами вышел в коридор, выложенный мозаикой, с покрытыми мхом статуями без голов и рук. Слева Михаил увидел выход и вышел через портал. Он оказался в месте, которое могло много лет – десятилетий – назад быть садом. Он зарос и был занесен опавшей листвой и гниющими стеблями цветов, но там и сям какой-нибудь сильный цветок пробивался из почвы. Вокруг еще сохранились статуи, запечатленные в движении, похожие на молчаливых часовых. У развилки тропинок был фонтан из белого камня с чашей, заполненной талой водой. Михаил остановился, опустил в него сложенные пригоршней ладони и напился. Потом плеснул водой на лицо и рану, рваную мякоть зажгло, и от этого по щекам потекли слезы. Но он закусил губу и крепился, потом стал оглядываться кругом, чтобы понять, где же он находится. Солнце освещало и наводило тени по стенам и башенкам дворца из белого камня. Камни его уже приобрели оттенок обветренной кости, а крыши его минаретов и куполов луковкой были светло-зеленого цвета старинной бронзы. Башенки дворца доходили до верхушек деревьев. Каменные лесенки винтом поднимались к смотровым площадкам. Большая часть окон была разбита, разломана проросшими через них ветвями дубов, но некоторые сохранились; они были застеклены разноцветными стеклышками, образовывавшими что-то вроде мозаики, темно-красные, голубые, изумрудного цвета, фиолетового и желтого. Дворец, опустевшее царство, огородился стенами из белого камня, но не выстоял против леса. Через проходящие в геометрическом порядке дорожки проросли дубы, разрушившие человеческую гармонию вторжением дикой природы. Сквозь трещины в стенах пролезли змеями вьющиеся растения, раздвинув многопудовые камни. Заросли терновника выросли под ногами статуи, сбросили ее, сломав ей шею, и обвили свою жертву. Михаил прошел по зеленому запустенью и увидел впереди погнутые бронзовые ворота. Он пробрался к ним и изо всех сил стал тянуть тяжелую, вычурную металлическую створку. Петли заскрипели. И перед ним предстала другая стена, образованная густым лесом. В той стене ворот не было. И никаких следов, ведущих домой. Ничего, кроме леса, там не было, и Михаил сразу понял, что лес этот мог тянуться на многие версты, и на каждой из них ему могла повстречаться смерть. Пели птицы, счастливые до глупости. Михаил услышал и другой звук: трепещущий шум, странно знакомый. Он посмотрел на крышу дворца, подняв глаза к верхушкам деревьев. И тут он увидел его. Нить его змея обмоталась вокруг острого шпиля на вершине купола луковкой. Змей трепетал на ветру, как белый флаг. Что-то на земле справа от него шевельнулось. Михаил раскрыл рот, отступил на шаг назад и наткнулся на стену. За фонтаном, метрах в тридцати, стояла девочка в рыже-бурой одежде. Она была старше, чем Лиза, вероятно, лет пятнадцати-шестнадцати. Ее длинные белокурые волосы свисали на плечи, она несколько секунд рассматривала Михаила голубыми ледяными глазами, потом молча скользнула к краю фонтана, нагнулась и прильнула губами к воде. Михаил увидел, что она лакала воду языком. Она снова пристально посмотрела на него, потом продолжила пить. Затем вытерла рот рукой, смахнула с лица золотые пряди волос и, выпрямившись, отошла от фонтана. Она повернулась и пошла назад к порталу, откуда вышел ранее и Михаил. – Подожди! – позвал он. Она не остановилась и молча скрылась в белом дворце. Михаил опять был один. Я, должно быть, все еще во сне, подумал он. Сон просто перешел в явь, и все вернулось в дремоту. Но ноющая боль в плече была достаточно реальной, и такой же была острая боль в других ранах. Его воспоминания – они тоже были страшно реальными. И такой же, решил он, должна быть и девочка. Он крадучись пересек заросший сад и вернулся к дворцу. Девочки нигде не было видно. |
