|
Неприятная погодка, как бы не сбиться с дороги. Кстати, не знаю, как вы, молодежь, но мое усталое тело под этим панцирем жаждет сна. Джон-Тому нечего было возразить. Есть Фаламеезар или нет Фаламеезара, есть вокруг мимпа или их нет, но он ощущал смертельную усталость. Впрочем, еще недавно, ожидая смерти, он и надеяться не мог на подобное счастье. Назавтра обошлось без непогоды. Через день - тоже, впрочем, по ночам Мечтравную степь поливал обязательный ровный дождик. Была очередь Флор править фургоном. Уже вечерело, пора было останавливаться на ночлег. На востоке из-за слоистых облаков вставала полная луна, оранжевый шар ее висел над горизонтом. Поднявшись над кисеей дождевых облаков, она осветила неярким светом темнеющую степь. Словно на снежных хлопьях, искрились огоньки на каплях, оставленных последним дождем. Упряжка из четырех терпеливых ящеров, тяжело топая с шелестом раздвигала мокрую траву. Из фургона доносились отголоски веселой беседы и смешки, перемежаемые присвистом Маджа. Из норок и травы выглядывали маленькие зверюшки, чтобы посмотреть на неторопливо двигающуюся вперед деревянную тварь, и поспешно ныряли обратно. Раздвинув брезентовый полог, Джон-Том уселся на кучерском сиденье возле Флор. Она непринужденно, словно была рождена для этого дела, держала поводья в руке. Флор глянула на него, свободная рука ее лежала на колене. Длинные волосы, темней, чем сама ночь, куском гладкого стекла чернели во мраке. В огромных глазах играли отблески лунного света. Юноша оторвал взгляд от этих любопытствующих глаз и уставился на свои руки, лежащие на коленях: они дергались и ерзали, словно пытаясь найти укрытие... Крохотные пятиногие создания, которые некуда спрятать. - По-моему, у нас есть проблема. - И только-то? - Флор ухмыльнулась, обратив все внимание на Джон-Тома. Про вожжи можно было забыть: ящерицы, не встречая помех, будут топать и топать вперед. - Вот и вся жизнь... Одни проблемы, так ведь? Ну а если они такие разнообразные и увлекательные, как здесь... - Блеснув длинными ногтями, девушка взмахнула рукой, обозначив тем самым два мира и пространственный переход между ними. - Жизнь становится еще интереснее. - Я не о том, Флор. Я о личном. На лице ее отразилась забота. - Я могу чем-нибудь помочь? - Не исключено. - Он вновь поглядел на девушку. - Кажется, я влюбился в тебя. Впрочем, я и так всегда любил тебя. Я... - Довольно. - Она жестом остановила юношу и мягко, но строго сказала: - Во-первых, всегда ты меня любить не мог. Мы же не всегда были знакомы. Но, отставив метафизику, скажу тебе, Джон-Том: едва ли ты достаточно знаешь меня. А во-вторых, по-моему, ты любишь не меня, а тот образ, представление обо мне, которое сложилось в твоей голове, is verdad, amigo(*6)? Проще говоря, ты любишь мое лицо и тело. Я не против, ты не виноват в этом. Твои страсти и желания - продукт воспитания. На подобный ответ Джон-Том не рассчитывал, а потому смущенно возразил: - Но ты же, Флор, меня тоже не знаешь. - Не знаю. - Тон его не задел девушку. - Хочу спросить, какой ты "видишь" меня, Джон-Том? Какой "знаешь" меня? Короткая юбка, свитер в обтяжку, всегда с улыбкой, всегда аккуратная, волосы по ветру... Помпоны летят, так? - С чего это ты решила заняться наставлениями? - Черт, я не наставляю тебя! Думай головой, hombre(*7). Возможно, я кажусь тебе куколкой, но я не такая. |
