|
- Кто знает, - негромко обратился он к Флор. - Если это и вправду сердце мира, лучше не мешать их работе. Это же жуткая ответственность. А если нет, если это просто дом или наваждение, сооружение слишком прекрасно, чтобы позволить ему погибнуть. - Никогда не думала, что сердцем мира может оказаться здание, - проговорила она. - Разве каждый из нас не похож на здание? - Массагнев и Адов Водопад остались позади, и Джон-Том ощутил прилив энергии и общительности. Он всегда был таков: вверх - так вверх, но уж и вниз падал до самого дна. Сейчас он чувствовал себя на вершине. - Все мы развиваемся постепенно. Внутри каждого полно тщательно обставленных комнат и залов, приемных с зеркальными окнами, где обитают быстротечные короткие мысли. Впрочем, я тоже не думал, что сердцем мира окажется здание. Он оглянулся. Становилось темно, светящаяся растительность осталась вдали - ей уже случалось исчезать на время. - Вообще-то я даже не предполагал, что у мира есть сердце. Последний лучик света из далекого подземного зала исчез из виду - русло реки изогнулось. Хапли зажигал первый фонарь. - А хорошо придумано, Джон-Том. Будь у меня сердце - была бы счастливой. - Наверно, чаще бывает наоборот. - Но когда смысл последней фразы дошел до молодого человека, Флор уже отошла от него, чтобы поболтать с коренастым кормчим. Джон-Том помедлил. Ему хотелось подойти к девушке и спросить: "Флор, ты хочешь мне что-то сказать?" Однако показаться ей невежей он боялся едва ли не более, чем стать неудачником. А потому, усевшись, он принялся в неровном свете холить и настраивать дуару. Стоило только натянуть или отпустить струну, как гничий-другой выскакивал из-за скалы, заглядывая через плечо. Он знал, что они рядом, и весьма старательно не замечал их. Пришлось плыть в свете фонарей. Постепенно колоссальные образования - геликтиты, натеки и им подобные - стали уменьшаться в размерах. Ложе реки сужалось, и эхо усилилось. Продолжительное отсутствие знакомых флюоресцентных грибов и всей их родни начинало уже смущать. Темнота не нравилась путешественникам: клонило ко сну, а сон напоминал о далекой, но незабываемой Массагнев. Но что было важнее - кончалось масло для фонарей. Хапли отлично подготовился к путешествию, однако и он не ожидал, что плыть придется во тьме. Казалось, что вот-вот им придется полагаться на одного Пога - если только вновь не появится светящаяся растительность. Юношу встряхнула рука - слишком маленькая, чтобы принадлежать Массагнев, и слишком твердая для одного из ее порождений. Тем не менее, прежде чем пробудиться, он испытал истинный ужас. - Вставай, Джон-Том! Поднимай задницу! - настаивал голосок Талеи. - Что? Но прежде чем он успел что-либо сказать, она перешла уже к следующему... Молодой человек услышал, как она стучит по чему-то твердому. - Вставай, чародей. Вставай, старый ленивый колдун! - В голосе Талеи слышалась тревога. - На старого согласен, а вот насчет ленивого... - Клотагорб, ворча, поднимался на ноги. Джон-Том заморгал, прогоняя сон. В тусклом свете фонарей он почти ничего не мог рассмотреть - Хапли старался экономить быстро истощающийся запас масла. Теперь он видел причину тревоги. В темноте над рекой висело полотно пламени, полностью перекрывающее русло. |
