— Твоя родная равнина, — проговорил Кухулин, подойдя и встав рядом с ней.

— Я даже не представляла себе, что мы так близко, — сказала Бригид, напрягая взор, чтобы разглядеть сквозь сумерки колышущуюся равнину, которая была ее домом. — Значит, ястреб вел нас туда.

— Вообще-то я думаю, что он хотел показать нам вот что. — Кухулин указал через ее левое плечо.

Она обернулась и на склоне холма разглядела вход в пещеру. Изнутри выбегал ручей, протекал по поляне и падал с ее края. Сердце кентаврийки замерло.

— Это вход в нижний мир, — проговорила она. — В точности так, как сказал твой отец.

— Но не сейчас. — Кухулин направился к коню, начал расседлывать его и снимать вьюки, но продолжал говорить: — Сегодня это только убежище и готовое место для ночлега. Мы не в состоянии идти дальше, хоть в материальный мир, хоть в царство духов.

Бригид ничего не ответила. Весь ее вид выражал упрямство.

— Хочешь уже сегодня предстать перед духом твоей матери? — спросил Кухулин.

Она побледнела и ответила:

— Нет.

— Я тоже. Поэтому сегодня ночью мы будем спать, а завтра займемся иным миром.

Бригид кивнула, соглашаясь. Она с облегчением поняла, что в его словах были логика и здравый смысл, хотя само путешествие в иной мир нельзя было назвать ни логичным, ни обыкновенным. Кентаврийка знала, что у них мало времени: вполне возможно, что Брегон уже испил из чаши Эпоны, — но огромная усталость, от которой изнемогали и тело, и разум, сказала ей, что продолжать поиски этой ночью бесполезно, возможно, даже опасно.

— Я схожу за хворостом, — сказала она, но не успела направиться к лесу.

Кухулин преградил ей путь. Он взял ее руку и поднес к губам.

— Сегодня ты напоминаешь мне Найэм, — произнес муж, беспокойно глядя на нее.

— Сестру? — Бригид в замешательстве покачала головой. — Я не...

Твои глаза ввалились, кожа раскраснелась, а походка такая, словно ты в любой момент можешь упасть.

— Найэм бежала как минимум на два дня дольше. Думаю, она не останавливалась ни для сна, ни для еды. Сестра не была охотницей. Она не привыкла к физическим нагрузкам. А я...

— А ты очень устала, — перебил он ее. — Отведи коня к ручью. Пусть попьет. Напейся сама. Я принесу дрова.

Жена хотела было возразить, но следующие слова мужа заставили ее смолчать:

— Пожалуйста, я хочу сделать это для тебя.

Прошлой ночью он отдавался ей свободно и со всеобъемлющей близостью. Бригид поразило, что мужчина, который дрожал от ее прикосновений, был тем же самым воином, в руках которого она видела окровавленный меч.

«Разве я не могу сделать так, чтобы Ку точно так же обращался со мной и сейчас? Он не просит меня заниматься с ним любовью, но все равно любит. Может быть, позволить ему позаботиться обо мне — это тоже вид близости и уступки?»

Жена наклонилась, поцеловала мужа и даже позволила своим губам чуть задержаться на его.

— Я отведу коня к ручью, — сказала она.

Кухулин улыбнулся, коснулся ее лица и ушел в лес, где уже почти стемнело. Бригид отвела изможденного коня к воде, где он вдоволь напился, вытерла его, спутала ему ноги и пустила пастись. Потом кентаврийка встала под кристально чистый водопад. Смывая с себя пот и грязь, она вглядывалась в темную даль, где скрывалась ее родина. Было очень кстати, что впервые за столь долгое время она увидела равнину именно такой, скрытой во мгле.