чувствовал во время ее инструментальной части. Певец хотя бы танцевал, а что было делать мне? Я мог только

 сидеть. Я опять глянул на публику и увидел, что большинство гостей в первом ряду смотрят на не

 выплясывающую перед ними знаменитость, а на его «подтанцовку». На меня.

 Стараясь держаться непринужденно, я притопывал в такт музыкальному ритму, словно по какому-то

 странному, ошибочному стечению обстоятельств я совершенно по праву оказался на сцене. И вот наконец

 песня кончилась. Слава Богу! Толпа взревела. Засверкали вспышки: теперь мой конфуз навеки войдет в

 историю клуба. Кто-то где-то завизжал, кто-то крикнул «еnсоrе». Мужчина в блестящем костюме поклонился,

 поднял руку, приветствуя публику, и пошел со сцены, на ходу бросив на меня подозрительный взгляд.

 Прожектор погас, заиграла другая музыка. Я медленно, осторожно встал со стула и попытался покинуть сцену с

 достоинством, насколько таковое способен изобразить человек, едва не сорвавший — пусть и не умышленно —

 важное выступление.

 —  Дэнни! — окликнул Марк, неожиданно появляясь у меня за спиной. — Пошли! Мне только что

 позвонили... приятель приглашает нас к себе выпить! У него красивый дом! На вершине холма! Ты увидишь

 всю Барселону! Ноги в руки и вперед!

 Спустя полчаса я стоял на балконе дома прославленного испанского архитектора по имени Гаспар, обозревая

 раскинувшуюся передо мной Барселону. Я знал, что Гаспар знаменит, потому что на его диване лежал

 глянцевый буклет, в котором это было напечатано прямым текстом. И я знал, что он — испанец, потому что в

 каждой руке он держал по большому бокалу вина.

 Мы с Марком смотрели на красивый город, а Гаспар пошел за оливками. Достаточно неординарная ситуация.

 Еще один яркий пример того, куда может завести «да», если слепо следуешь тактике согласия.

 —  Дэнни... — обратился ко мне Гаспар, бородатый мужчина значительного вида. — Мне кажется, где-то я

 тебя видел...

 —  Правда? Вообще-то в Барселоне я впервые.

 —  Может, в Лондоне? Я недавно был в Лондоне. Но не думаю, что мы там встречались...

 —  Я тоже не припоминаю, — согласился я.

 Где в глубине дома — большого просторного дома — зазвонил телефон. Гаспар извинился перед нами и

 удалился.

 —  Марк... — окликнул я своего нового друга. Он присвистнул в ответ. — Мне кажется невероятным, что я

 здесь. Теоретически я просто нахожусь в доме какого-то мужика в Испании. Но в то же время меня не покидает

 ощущение, что это сама судьба привела меня сюда. Я поплыл по течению... и оказался здесь.

 —  Не нужно противиться течению жизни, — сказал Марк. — Мир знает, что делает. «Si a Todo» —

 могущественное выражение...

 —  Но что оно значит для тебя? Понимаешь, мы с тобой оба часто отвечаем согласием, но ты, по-моему,

 делаешь это немного по-другому.

 —  В моем случае согласие — это позиция, принцип. Многие странно смотрят на меня, когда я говорю «Si а

 Todo»... Спрашивают, ты и войне скажешь «да»? Terrorismo? Злу? Нет. Я предпочитаю более позитивный

 подход... Я не говорю «Нет — войне». Я говорю «Да — миру».

 Знакомые слова, подумал я.