|
Ага! Моцартовская сцена появления статуи. Это ваш отец. Вы лучше спрячьтесь, пока я его подготовлю. Донна Анна исчезает, В пустоте появляется живая статуя из белого мрамора, изображающая величавого старика; впрочем, он с изящной непринужденностью пренебрегает своей величавой осанкой, шагает легчайшей поступью, и каждая морщинка его огрубевшего в боях лица дышит праздничной веселостью. Своему ваятелю он обязан стройной фигурой и превосходной военной выправкой, концы его усов упруго, как пружины, загибаются кверху, придавая ему выражение, которое можно было бы назвать игривым, если бы не чисто испанская гордость взгляда. С Дон Жуаном он в наилучших отношениях. Его голос, несмотря на значительно более изысканные интонации, живо напоминает голос... Роубэка Рэмсдена, и под этим впечатлением невольно замечаешь, что и в наружности обоих стариков есть некоторое сходство, хотя один носит эспаньолку, а другой - бакенбарды. Дон Жуан. Ах, вот и вы, мой друг! Что это вы никак не выучите превосходную партию, которую для вас написал Моцарт? Статуя. К сожалению, он ее написал для баса. А у меня тенор-альтино. Ну, как вы? Раскаялись? Дон Жуан. Мое хорошее отношение к вам, дон Гонсало, мешает мне раскаяться. Ведь если б я это сделал, вы лишились бы повода спускаться с неба и спорить со мной. Статуя. Верно. Продолжайте упорствовать, мой мальчик. Жаль, что из-за пустяковой случайности вы убили меня, а не я вас. Тогда я попал бы сюда, а вам в удел досталась бы статуя и репутация праведника, которая обязывает. Что новенького? Дон Жуан. Дочь ваша умерла. Статуя (в недоумении). Моя дочь? (Припоминая.) Ах да! Та самая, за которой вы волочились?! Постойте, как бишь ее звали? Дон Жуан. Анна. Статуя. Вот-вот - Анна. Хорошенькая, помнится, была девочка. |
