|
Но ведь я вовсе не того искал. Быть может, это все было вполне уместно и естественно, но где же музыка, живопись, поэзия, наслаждение, воплощенные в прекрасной женщине? И я бежал прочь. Так бывало не раз. Собственно говоря, именно это меня и прославило. Донна Анна. Вы хотите сказать - обесславило. Дон Жуан. От вас ведь я не убежал. Что же, вы осуждаете меня за то, что я бежал от других? Донна Анна. Вздор, сударь, вы забыли, что разговариваете с семидесятисемилетней старухой. Подвернись случай, вы бы точно так же убежали и от меня, - если бы я вас отпустила, конечно. Со мной это было бы не так легко, как с другими. Если мужчина сам не хочет соблюдать верность долгу и семейному очагу, его нужно заставить. Все вы хотели бы жениться на прелестных олицетворениях музыки, живописи и поэзии. Но это невозможно, потому что их не существует. Если обыкновенная плоть и кровь вам не подходит - останетесь вовсе ни при чем, только и всего. Ведь мирятся женщины с мужьями из плоти и крови, да еще и этого-то подчас маловато! Придется и вам примириться с женами из плоти и крови. Дьявол недоверчиво хмурится. Статуя делает гримасу. Я вижу, никому из вас это не нравится, но тем не менее это так; и, как говорится, хоть оно и не по вкусу, а придется проглотить. Дон Жуан. Дорогая сеньора, вы в нескольких фразах изложили всю сущность моих возражений против романтики. Вот именно потому я и отвернулся от моего романтического приятеля с художественной натурой - как он сам называл свое ослепление. Я поблагодарил его за то, что он научил меня пользоваться ушами и глазами, но сказал, что поклонение красоте, погоня за счастьем и идеализация женщины - все это в качестве жизненной философии гроша ломаного не стоит; он назвал меня филистером и ушел. Донна Анна. По-видимому, Женщина, несмотря на свои многочисленные недостатки, тоже кой-чему вас научила. Дон Жуан. Она сделала больше; она дала мне ключ ко всему, чему меня учили другие. Ах, друзья мои, когда преграды пали в первый раз - какое это было ошеломляющее открытие! Я ждал безумства, опьянения, всего того, что в юношеских грезах связывается с любовью; и что же - голова моя оставалась совершенно ясной и мысль работала с безжалостной четкостью. Самая завистливая соперница не разглядела бы в моей подруге столько изъянов, сколько видел я. |
