Обезьяны жили в одном из каньонов. Поселившись на его крутых, скалистых склонах, они и приобрели привычку обороняться от врагов камнями. Зоологи насчитали 124 брошенных камня, причем бабуины выбирали «ядра» покрупнее, на полкилограмма и более. Было замечено, что обезьяны использовали камни только против людей и хищников. В ссорах друг с другом о камнях забывали.

Наблюдая жизнь бабуинов, ученые видели и другое. Уходя от людей вверх по склону каньона, животные спускали оттуда на преследователей камни, причем нетрудно было заметить, что каждая обезьяна старалась попасть в человека. Когда камни кончались, бабуины выковыривали новые из стен ущелья.

И еще раз о дельфинах. Профессор Рене Ги Бюснель подтвердил (в статье, опубликованной в одном из журналов Академии наук США) давние разговоры о том, что эти животные могут быть хорошими помощниками рыбаков (о чем писал еще Плиний Старший):

«В провинции Нарбон имеется небольшой залив под названием Латера, где дельфины и люди связаны друг с другом рыбной ловлей. В определенное время года громадный косяк кефали покидает залив и через узкий проход устремляется в Средиземное море. Как только рыбаки замечают, что рыба уходит из залива, все присутствующие на берегу начинают кричать: „Симон!“ Они призывают дельфинов, чтобы те скорее приплыли и помогли им ловить рыбу.

Примчавшиеся дельфины выстраиваются в боевую линию… и преграждают рыбе доступ на глубокую воду, после чего гонят напуганную рыбу в сторону мелководья. Тогда рыбаки окружают рыбу сетями.

Желая получить вознаграждение за свой труд, дельфины ждут более одного дня не только ради рыбы, но и ради хлеба, вымоченного в вине».

Бюснель, побывав в Мавритании, увидел почти такую же картину — местные рыбаки ловили кефаль, призывая на помощь «интеллектуалов» моря.

…Кто не знает истории сенбернара Барри, спасшего когда-то десятки людей, погребенных под снегом в Швейцарских Альпах. Вряд ли нужно говорить еще раз о необыкновенном чутье, необыкновенной сообразительности и необыкновенной самоотверженности этой собаки, которой благодарные люди поставили памятник. Скажу здесь о другом. С. Старикович, автор умной статьи «Собачья жизнь», сообщает, что Барри не погиб от руки человека, принявшего его за волка, а умер от старости. «Текст Шейтлина, посвященный Барри, — пишет он, — я нашел в книге прошлого века, ее не возьмешь в районной библиотеке». Вот он, этот текст:

«Да, Барри, ты был лучшая из собак, лучшее из всех животных! Ты был большой, разумной собакой. Ты спас жизнь более чем сорока людей. С корзинкой хлеба и бутылкой вина на шее ты каждый день выходил из монастыря в метель и оттепель, чтобы искать занесенных снегом и засыпанных лавинами… Ты, как человек с нежной душой, умел, должно быть, молча выражать свое участие, потому что иначе маленький мальчик, вырытый тобой, не осмелился бы взобраться к тебе на спину и дать нести себя… И трудился ты неутомимо, не требуя ни похвал, ни благодарности, целых двенадцать лет… Я имел честь познакомиться с тобой. Мне очень хотелось подойти к тебе поближе, но ты заворчал на незнакомого человека. Я же знал уже тогда тебя и твое имя и его славу. Будь я в беде, ты бы, конечно, не стал на меня ворчать.

Теперь ты умер, и тело твое стоит в Бернском музее. Город хорошо сделал, что, когда ты состарился, стал слаб и не мог больше служить людям, кормил тебя и берег, пока ты не умер. Кто увидит теперь в музее твое чучело, должен снять шляпу и купить твой портрет и под стеклом повесить его на стене своей комнаты. Пусть покажет он своим детям и ученикам картину, где с ребенком на спине ты стоишь и звонишь у ворот монастыря, и пусть скажет им — делайте и вы то же, что делала эта собака».