- Мам? - Дэймон заерзал, устраиваясь поудобнее.Мам, а я скоро пойду спать?

Шерон обдумала положение. Как она понимает, Готтбаум здесь жил. Если так, тут должна быть минимум одна спальня.

- Здесь есть где положить сына, пока мы будем говорить?

Баттеруорт с любопытством взглянул на нее.

- Конечно; чувствуйте себя, как дома. То есть - черт возьми, раз уж вы здесь... Вон там свободная спальня.- Голос его звучал саркастически.

Шерон решила поймать его на слове:

- Спасибо.

Обрадованная нежданным развлечением, она подняла Дэймона, вышла в коридор и увидела открытую дверь в маленькую комнатку. Там стояла кровать, покрытая самодельным лоскутным одеялом, и Шерон тут же поняла: комната наверняка принадлежала Юми. Здорово; это должно быть добрым знамением. Уложив Дэймона, она укрыла его одеялом и осмотрела скромную меблировку: шаткий старый комод, сбитое из дерева кресло-качалка с шалью на спинке, зеркало в раме из морских раковин...

Дэймон ворочался с боку на бок под одеялом, сосал палец и смотрел на нее полуоткрытыми глазами. Она поцеловала его в лоб и погладила по щеке.

- Мам, а мы скоро поедем домой?

- Скоро. Поспи, а я поговорю с людьми. Ладно? Я буду рядом. Там, где мы были с тобой.

- Ммм-хм. - Он закрыл глаза.

Минут через пять Дэймон уснул.

Вернувшись в гостиную, Шерон решила, что между Баттеруортом и Хартманом явно состоялся спор. Хартман был мрачен и раздражен, а Баттеруорт, не обращая на того внимания, глядел в заоконную темень.

- Вот, сказала Шерон, усаживаясь на место,- теперь я могу говорить свободнее.- Она сложила руки на столе перед собой.- Я хочу поговорить с вами о моем муже.

Баттеруорт, перенесший свое внимание с окна на нее, молчал.

- Я понимаю,- продолжала Шерон,- что он, в некотором смысле, жив. Возможно, все это оборудование обеспечивает его жизнь, не знаю.

Баттеруорт медленно покачал головой:

- Если это вопрос, то из тех, на которые я не могу отвечать.

Осекшись, Шерон помрачнела.

- Наверное, вы не понимаете, как это больно для меня. Мне было очень тяжело ехать сюда. Я надеялась, что мы прямо поговорим обо всем и... и все между нами уладим полюбовно.

Баттеруорт был озадачен.

- Я говорю с вами прямо. Что же до полюбовности... Лаборатория в Лонг-Бич сгорела. Тридцать лет работы пошли прахом.

Что это? Он хочет сказать, что из-за нее? Шерон не могла понять его.

- Видите ли...

Он подался вперед, наконец-то включившись как следует в беседу:

- Нет; подождите, ладно? Я хочу вам кое-что объяснить.

Шерон раздраженно вздохнула.

- Но...

- Слушайте,- сказал он неожиданно резко, глядя ей прямо в глаза.

Внезапная перемена смутила ее.

- Хорошо...

- Вообразите себе... остров. На этом острове вы можете иметь все, чего ни пожелаете. И жить вечно. Как в нирване, понимаете? Однако попасть туда можно лишь одним-единственным способом. Через мост, который некие люди строили полжизни. И вот пятеро из них перешли по мосту на этот остров, а пара их друзей ждут своей очереди. Друзья, понимаете ли, помогали строить, и потому им был обещан бесплатный проход на остров. Но буквально в последний момент строители моста получили весть о некоем бедокуре, желающем все уничтожить. И так у них разыгрывается паранойя, что ради защиты острова они сжигают мост. Вот так.- Он подался назад.- И как бы вы себя чувствовали на месте оставшихся на берегу?

Хоть не сразу, но Шерон поняла его.

- То есть вы...

- Нет, не я. Пол.- Он кивнул на сидящего у верстака.

- О-о.- Она беспокойно взглянула на Хортмана и снова повернулась к Баттеруорту.- Но если это в самом деле такое чудесное место, почему же вы...

Баттеруорт взял ручку и начал чиркать что-то на мятом листке бумаги.

- Некоторые - особенно компьютерщики говорят, что у меня мистическая точка зрения.