— Зависит от точки зрения. А мне он добавил неудобств.

— Мне бы так хотелось, чтобы и мне какой-нибудь мужчина причинил такие неудобства… Кроме тех, которые приносит мне Фабио, естественно!

— Естественно... — затем она продолжила историю. Рассказала ей о концерте, об ужине в самолёте. — Представляешь, там была кабина с двуспальной кроватью.

— С двуспальной кроватью?

— Да.

— Серьёзно? Значит... вы трахнулись.

— Лави! Это тоже не похоже на слова феминистки, ты как дальнобойщик.

— Да! Только я не понимаю. Почему дальнобойщиков считают вульгарными? Однажды я встретила одного, и он был очень культурным, даже в некотором роде элегантным…

София удивилась.

— Где это ты его встретила?

— В зале!

София развела руками.

— Значит, это исключение!

— Да ладно, я ведь пошутила. Так что в итоге, ты пошла с ним в постель или нет?

— Решительно нет.

— То есть, вы ничего не делали, ты его не трахнула... Ладно, да, я имела в виду, вы не занялись любовью?

— Не-е-ет!

— Поцелуй?

— Тоже нет.

— Ничего?

— Ничего.

— Я не верю.

— И не верь. Делай, что хочешь.

— Прости, но самолёт, ужин, концерт, сьют... Ты абсолютно непоколебима! Любая другая женщина отдалась бы и за десятую часть всего этого...

— У тебя отвратительное мнение о женщинах...

— Просто, даже если забыть обо всех этих сюрпризах, он ведь очень красивый мужчина.

— Да, но ты не думаешь о самом главном, o том, что заставило меня сказать нет с самого начала.

— И что это?

— Я замужем. Знаю, ты не будешь рада, что я напоминаю, но ты вроде как тоже.

Она слабо улыбнулась подруге и убежала, оставляя её на месте. Лавиния смотрела ей вслед, обдумывая, что сказать, подыскивая подходящую фразу, реплику на такое заявление. Она знала, что ответ существует, да, только ей ничего не идёт в голову. А затем она улыбнулась. Она нашла кое-что неплохое.

— А любовь? А? Куда любовь делась?

Но София бежала дальше, притворяясь, что не услышала её, или не услышав в самом деле. Она бежала, не спеша, не давая ногам излишней нагрузки. Она уже давно не занималась спортом и решила начать с малого. Так что она надела наушники своего айпода, выбрала «списки», и у неё в ушах зазвучали ноты Франца Фердинанда. А следующими были Arctic Monkeys.

После первого круга у неё всё было в порядке с дыханием. Как только она вновь оказалась в точке, где начала бег, ей преградила путь рука, которая остановила её и вытащила наушники из ушей.

— Эй, ты меня слышала? А любовь? Где она?

— В детских сказках... только в детских сказках.

Она снова побежала. Лавиния припустила за ней.

— Поверить не могу... Ты стала такой циничной! Ты совершаешь большую ошибку. Знаешь, что о таком сказал Борхес? «Я виноват только в одном: в том, что не был счастлив».

— Значит, ты запомнила только эту цитату? Он наверняка говорил и другое. Счастье нужно строить, это не секс в машине или в самолёте! У нас слишком разное видение жизни.

— Наверное, — Лавиния перестала бежать. — Но я не понимаю, почему твоё должно всегда быть адекватным через силу!

— Мы замужем. У женщины, даже если это покажется тебе странным, должны быть яйца!

Неделю спустя, поздно вечером войдя в дом, София услышала голоса:

— Ты понимаешь? Что бы это значило?

— Возможно, она хотела, чтобы ты узнал.

— Можно? — она возникла в дверях с улыбкой, словно ничего не происходит, хотя в глубине души уже знала, что произошло.