Мать с любопытством рассматривала её.

— Чему мы обязаны таким сюрпризом? Всё хорошо? Андреа?

— Всё хорошо, мам. Я просто хотела увидеться с вами.

— Мы так давно не были вместе.

— Да, как минимум год.

— Два, дочь моя, прошло уже два года.

— Серьёзно? Как летит время.

Тогда её мать бросила взгляд в сторону другой комнаты. Из гостиной слышно было включённый телевизор. Она решила, что им нужно немного тишины, поэтому встала и закрыла дверь кухни. Потом, улыбаясь, вновь села напротив неё.

— Так будет спокойней, только женщины, — она взяла её ладони, чтобы показать, как счастлива. И вдруг стала серьёзной. — Точно ничего не случилось, дорогая? — София отрицательно покачала головой. — Ты бы мне сказала?

— Думаю, да.

Она очень хорошо знала свою дочь. И могла быть уверена, что та сказала правду.

Она успокоилась и стала ещё больше радоваться тому, что её дочь здесь.

— Ну, тогда я по-настоящему счастлива, серьёзно.

София улыбнулась.

— Мама, ты сама-то как?

— Хорошо. То тут болит, то там, но это нормально. Твоей матери уже шестьдесят пять лет, помнишь?

— И вы с папой всё также ссоритесь?

— Да, достаточно часто, — она замолчала. — Знаешь, однажды я была готова бросить его.

София промолчала. Этого мама никогда ей не рассказывала, она такого не ожидала. Грация продолжила:

— Я даже не знаю, есть ли смысл рассказывать тебе об этом.

— Как хочешь, мам.

— Когда ты так говоришь, то я начинаю нервничать.

— Ты ведь сама сказала, что, возможно, не стоит...

— Но это просто фигура речи. Ладно, я тебе всё равно расскажу, — она привела в порядок мысли и начала: — Это был красивый, высокий мужчина с тёмными глазами и невероятным запахом… — София аж подпрыгнула. О чём это говорит её мать? Грация заметила её ступор: — Невероятный, значит, он тебе очень нравится, притягивает тебя. Ты женщина, ты уже всё понимаешь, — София всё ещё не верила своим ушам. «Моей матери шестьдесят пять лет, отцу семьдесят шесть, а она рассказывает мне о мужчине с невероятным запахом? Жизнь не перестаёт удивлять». Тогда Грация ей улыбнулась. — И ты знала его.

Это ещё больше поразило Софию.

— Я его знала?

— Да, и я уверена, что он тебе нравился.

— Но я не помню такого, мама. Ты уверена? Это было в Риме или здесь?

— Это было здесь, в Сицилии, летом. Тебе было четыре годика!

София вздохнула.

— А… Значит, больше двадцати лет назад! И как я могла забыть!

— Мы были в парке, и он подошёл, когда я была с тобой и твоим братом, он взял тебя на руки. Обычно ты начинала пинаться, когда тебя брали незнакомцы, тебе это не нравилось, но тогда ты была так спокойна в его руках, что даже рассмеялась; он строил тебе рожицы. Я помню, словно это было вчера, — её мать вздохнула и словно вернулась во времени, чтобы вспомнить некоторые эпизоды: телефонный звонок, его слова, может, момент тайной близости. Затем она вернулась к дочери: — Ты помнишь? Его звали Альфредо, он подарил тебе куклу в красном платье.

София помнила её. Она назвала эту куклу Фьоре, как свою подружку, с которой она недолго ходила в школу, а потом они больше никогда не встречались. А та кукла, в свою очередь, всё ещё была в её комнате.

— Я сходила по нему с ума, — продолжила Грация. — Это была страсть, мечта, огонь… Если я не виделась с ним хотя бы один день, то становилась нервной, злилась, плакала. Он был всем, чего не дал мне ваш отец.

Она остановилась, ничего больше не добавив, чтобы время переварило этот секрет, это признание спустя столько лет.