Позже она услышала, как брат вернулся домой. Тогда она вышла из комнаты и побежала ему навстречу.

— Поверить не могу! София!

Они нежно обнялись и поцеловались.

— Маурицио, ты знаешь, что отлично выглядишь?

— Да у меня уже косоглазие от такого количества времени за компьютером.

Отец заинтересовался.

— Вот в чём проблема этой страны...

— В чём?

— Никто не знает, как они работают!

В этот самый момент к ним подошла Грация.

— Видишь, как тебе повезло! Ладно, идёмте за стол.

Ужин был вкусным и только из сицилийских блюд: паста а-ля Норма, фаршированные сардины, кусочки жареной муки под названием панелле и свежая пассата[3], купленная в кондитерской за углом.

— Вы меня закормите, и я растолстею!

Её отец широко улыбался.

— Нет-нет, так ты просто вспомнишь, какая у нас вкусная кухня, и будешь приезжать чаще!

Её брат согласился:

— Да, возвращайся скорее... мы никогда так хорошо не едим, клянусь.

Грация ничего не сказала. Она молча смотрела на дочь. София это заметила, и мать улыбнулась ей. Девушка опустила взгляд и продолжила есть. Может, мама просто хотела донести до  неё свою историю. Когда ужин закончился, все помогли убрать со стола. Потом Маурицио ушёл играть в бильярд. Грация говорила по телефону с подругой. Так что София закрыла дверь по просьбе отца.

— Так лучше, иначе в голове просто бомба разрывается... Ты знаешь, что она может проговорить целый час, при этом подруге по ту сторону даже слова вставить не даст? С тобой она также поступила?

— Когда?

— Сегодня, после обеда. Я видел, как вы закрылись на кухне.

— Да... Но я защищалась!

— Отлично, дочка.

— Как у тебя дела, пап?

— Знаешь... — он слегка вздохнул. — Я немного скучаю по работе... — он стал рассказывать ей о своей жизни на пенсии: с кем он встречался на площади, кто, к сожалению, уже покинул этот мир, у кого появились внуки. София слушала его и пыталась казаться внимательной, но на самом деле думала совсем о другом: она переживала то, о чём рассказала ей мать, и страдала, видя, что её отец проигнорировал эту измену. Она подумала о том, что её жизнь была бы совсем другой, если бы тот мужчина сказал ей: «Да, идём со мной».

— Ты меня слушаешь?

— Конечно, пап... — София вновь обратила на него внимание.

— Если бы не твоя мать... Это она уговорила меня принимать участие в праздниках района, — «Хоть какие-то заслуги на её счёт», подумала София. — В следующий понедельник, например, будет ужин на площади. Я люблю ходить туда с твоей матерью, там здорово, несмотря на то, что нужно делать пожертвования, и ты не можешь дать слишком мало.

— Ну да, конечно... — она всё ещё слушала его, но снова отвлекалась. Она думала о Стефано, о том, что его жизнь похожа на жизнь её отца. Проходят годы, меняются поколения, но некоторые вещи, к сожалению, неизменны. — Я пойду спать, пап...

Она пожелала доброй ночи матери, закрылась в своей комнате, позвонила Андреа и заснула, ни о чём не думая. Ей ничего не снилось или, по крайней мере, на утро она ничего не помнила.

В последующие дни она отлично расслаблялась: прогулка по пляжу, поход на рынок за жизненно необходимыми каццилли — картофельными крокетами, перед которыми она не могла устоять с самого детства и из-за которых ей часто приходилось садиться на диету.

За день до отъезда она встретилась с тем парнем.

— София Валентини! — она обернулась, удивлённая этим криком. — Поверить не могу! Что ты здесь делаешь? Это слишком хорошо, чтобы быть правдой! И ты слишком хороша, чтобы быть настоящей! Но это же ты, правда?

София рассмеялась.