— Возможно, у того, о чём я тебе рассказала, были свои причины.

Дочь посмотрела на неё.

— Не думаю, мам. Единственная причина, которую вижу я, – ты сама хотела сделать это. Ты не была счастлива, и это ни к чему не привело.

— Такое случается.

— Но мы сами можем сделать так, чтобы не случалось. Вчера я смотрела с папой телевизор и впервые в жизни не знала, что сказать ему, мне просто хотелось уйти...

— Мне жаль. Но если бы в то утро я не пошла в парк, то всю жизнь прожила бы с этими сомнениями. А теперь я спокойна.

Тут подъехало такси и спасло Софию от этой неловкой ситуации.

— Пока, мам, — она поцеловала её. — Созвонимся.

— Да. Живи на всю катушку. За всё в своей жизни ты заплатишь сама, и сполна.

 Софии хотелось многое сказать, но она предпочла промолчать. Такси уехало.

Грация вошла в дом и пошла убираться в комнате Софии. Под столом, в мусорной корзине она нашла куклу Фьоре в красном платье.

Автомобиль проехал мимо Церкви Великой Матери и чуть позже остановился у парка Валентино.

Грегорио Савини повернулся к нему.

— Вот, это она.

 Он указал на женщину в полосатых брюках. Она была высокой, с каштановыми волосами и прядями посветлей, в ушах – огромные серьги. Она с улыбкой помогала маленькому мальчику на трёхколёсном велосипеде.

— Давай, Николо. Так ты только тормозишь, нужно крутить ногами педальки...

Малыш попробовал снова, но каждый раз, как он ставил ноги на педали, они соскальзывали, и он становился на землю. Мать положила руки ему на плечи, чтобы приободрить.

— Не умеет, не умеет! — рядом с ними возникла хорошенькая светловолосая девчушка и дерзко упёрла руки в бока.

— Грета, не говори так. У тебя ведь тоже не получалось, когда ты была маленькой. Дай брату время!

— Мама, он же дурачок!

— Не говори так.

— Но он ведь такой!

Николо сосредоточился, поставил обе ноги на педали и весь напрягся, чтобы заставить их крутиться быстрее, а его мать шагала всё время рядом.

— Аккуратно... Не торопись.

Но Николо ускорился. Он решительно крутил педали и, наконец, смог поехать по прямой. Мать и дочь побежали позади него. Грета весело смеялась. Тут Николо ошибся с траекторией и упал на газон. Заднее колесо застряло в корнях дерева, и велосипед перевернулся. Николо упал вперёд, вытянув руки и ударившись подбородком о землю.

— Николо! — крикнула мать, спеша ему на помощь, и малыш заплакал.

Тут подбежала и Грета.

— Я ведь говорила, что он дурачок!

Мать помогла Николо встать и проверила, не случилось ли с ним чего серьёзного. У него была только небольшая царапина на правом колене.

— Солнышко, ничего страшного...

Мальчик шмыгал носом. Мать потрепала его тёмные волосы и погладила по щеке, а он кулачком потёр правый глаз. Он уже перестал плакать.

Танкреди поднял стекло и сделал знак Грегорио Савини, который начал читать ему:

— Олимпия Диаманте. Двое детей: шестилетняя Грета и четырёхлетний Николо. Муж изменяет ей уже полтора года. Она об этом узнала полгода назад. Они сильно поссорились, она заставила его уйти, он сделал всё, чтобы остаться, и добился своего. Пообещал, что никогда не станет встречаться с той другой женщиной, но три дня спустя снова был с ней. Девушке двадцать четыре года, она секретарь в его офисе, зовут Саманта, помолвлена с мужчиной из Неаполя, Дженнаро Паэзаньелли, который работал вышибалой в одном заведении на окраине. Ему пришлось переехать в Турин после драки, в которой он ранил знаменитость, и на него завели дело. С девушкой он познакомился здесь, и вот уже два года они поддерживают бурные отношения, — Грегорио поднял глаза от своих бумаг.