Каждый год Людовика Биамонти полностью меняла обстановку, чтобы дома были свежими и по последней моде. Кроме дома на Фиджи, потому как это настолько красивый и естественный остров, что ничто не нуждается в переменах, которые несёт время. Там по проекту отличного архитектора вилла превратилась в драгоценный камень, укреплённый в скалах, в идеальной гармонии с островной зеленью. В доме был естественный бассейн. А внутри него жили мурены, акулы и большие черепахи за стеклом более десяти сантиметров толщиной. Ты словно купаешься в большом аквариуме безо всякого риска.

Гостиная в этом доме из белого дерева, которое поставляли из больших русских лесов, где Танкреди покупал земельные участки в течение нескольких лет, непомерно увеличивая свою империю, без чего его имя никогда и нигде не появилось бы. В глазах других людей он был простым парнем тридцати пяти лет, более или менее элегантным, которому нравятся красивые вещи. Но никто и никогда не мог бы представить, что он занимает первые места в списке самых богатых людей мира.

Людовика Биамонти подумала обо всём. Эта резиденция была просто очаровательной: элегантная гостиная, единственное окно во всю стену с видом на природу, диваны коричневого цвета идеально сочетаются с двумя картинами: «А, ты ревнуешь?» Поля Гогена и «Большой всплеск» Дэвида Хокни. В уголке также стояла инсталляция Дэмьена Хёрста «Физическая невозможность смерти в сознании живущего». Этот дом был идеален для жизни с любимой. Возможно, поэтому здесь Танкреди оставался с меньшей охотой в течение своих путешествий. Потому что он был человеком культа, богатым, человеком, который не хотел любить. Этот дом, как и все остальные, никогда не услышит смех счастливой и любимой им женщины, как и никогда не насладится хохотом ребёнка. Однако Людовика Биамонти ещё не знала, что кое в чём ошиблась.

Через год после того, как он нанял её, Танкреди решил лично проверить все свои владения. Он аккуратно прошёлся по всем деталям — от холодильников до новых штор, от подушек до полотенец, от простыней до блюдец. Он бесконечно летал на своём самолёте и вернулся через несколько дней после того, как посетил все свои дома. И только тогда подписал её договор о найме.

— Она идеальна, берём её! — сказал он Грегорио. Однако потом, когда они вышли из офиса, он пристально посмотрел на старшего товарища. — Она ведь на самом деле замужем? Мне бы не хотелось снова встретить в своём бассейне Сару... — шутливо продолжил он.

Грегорио рассмеялся. Но на следующий день всё равно лично проверил документы, подтверждающие брак синьоры Людовики Биамонти с неким Клаудио Спателларо. Всё было точно. Они заключили гражданский брак и венчались в церкви. И только тогда Савини смог вздохнуть с облегчением.

Вдруг послышался гром. Это был словно знак свыше. В открытом небе, в отличный июньский день. Неожиданный. Жестокий. Глухой. И вдруг весь мир будто перевернулся. Небо потемнело. Солнце исчезло, и лёгкий ветер поднял несколько листьев с земли. Резко пошёл дождь, очень жестоко, яростно, обильно. Как настоящие кубики воды, которые падали сверху, сброшенные надоедливым арендатором, чтобы всем пришлось выслушивать его ночную болтовню.

Танкреди слушал Бена Харпера, когда оказался захвачен этим летным ливнем.