— Пожалуйста, сюда, — попросил он её выйти из машины.

Танкреди развёл руками.

— А это самолёт. Когда мы поспорили, то не говорили, что не можем никуда уехать...

София, лишившись дара речи, шагала туда-сюда, как в бреду.

— Но у меня ничего с собой нет...

— Тебе ничего и не нужно...

А через несколько мгновений она уже сидела в большом кожаном кресле. Перед ней закрылась дверь.

— Слушай, в полночь я должна быть дома…

— Да ты хуже Золушки! Ты будешь дома.

София рассмеялась. Затем симпатичная и элегантная стюардесса спросила, не хочет ли она чего-нибудь.

— Ничего, спасибо...

Седовласый капитан громким голосом поприветствовал её:

— Добрый вечер.

Затем он направился в кабину ко второму пилоту. Капитан устроился на своём месте. Она увидела, как они нажимают кнопки и опускают какие-то рычаги. Второй пилот тоже поздоровался с ней, улыбаясь:

— Когда мы взлетим, то, если захотите, можете прийти в кабину.

— Нет-нет... Спасибо, — вежливо отказалась она.

Потом в её руках оказался бокал.

— Выпьем?

София подняла бокал.

— За что?

Танкреди немного подумал. А потом уверенно произнёс:

— За музыку. Чтобы ей учили, чтобы её слушали, чтобы она была частью нашей жизни, и чтобы в нашей жизни всегда были самые красивые ноты... За музыку нашей души.

София стала такой счастливой благодаря его тосту; она улыбнулась, а потом сделала глоток. Шампанское было очень холодным, полным пузырьков, лёгким, сухим, идеальным. Она едва успела поставить бокал, как вернулась стюардесса и снова наполнила его. А затем она исчезла, как по мановению волшебной палочки. На улице стемнело. Через большой иллюминатор София созерцала город. Они были уже достаточно высоко, некоторые облачка окрасились в розовый цвет, они казались шерстяными комочками, которые крылья самолёта разрезали пополам. Вдалеке виднелось море. Над этой синевой появлялись белые пятна пены самой разной формы; наверняка море волновалось.  Тут к ней подошла стюардесса:

— Синьора, не желаете пройти в кабину? Капитану хотелось бы, чтобы Вы присоединились к нему.

София посмотрела на Танкреди, словно прося разрешения или просто спрашивая его, как ей поступить.

— Если хочешь, то иди... — засмеялся Танкреди. — Он хочет видеть только тебя. Я его уже достал.

Так что, отстегнув ремень безопасности, она отправилась в кабину. Командир поздоровался:

— Пожалуйста, присаживайтесь.

— А если я что-нибудь задену и устрою аварию?

Командир расхохотался.

— По крайней мере, так Вы немного встряхнёте этот вечер... — и тут же он её успокоил: — Не волнуйтесь, ничего не случится.

София села с ним рядом. Она посмотрела вперёд. Там не было ничего, только горизонт вдали, а когда они вошли в тучу, всё понеслось на невероятной скорости. Она едва успела понять, когда всё закончилось. Дальше. Это и есть полёт: быть дальше. Словно расстояний не существует, в одно мгновение ты оказываешься в другом месте и принадлежишь всему миру. Такое странное ощущение было у Софии, когда она сидела рядом с командиром.

— Спасибо. Это чудесно.

— Не за что, — ответил тот. А она продолжила смотреть в эту бесконечность перед своими глазами. Внизу под ними проплывали море, города, леса, шоссе, озёра, снова леса, только темнее прежних. И постепенно стала опускаться ночь.

— Простите, я должен занять своё место, — сказал ей второй пилот, натянуто улыбаясь.

— Конечно... Это Вы меня простите, — она встала и вышла из кабины.

Грегорио Савини наблюдал за тем, как девушка возвращается на своё место, а дверь за её спиной закрывается.