Майор  Делгано  был  отправлен  в  будущее  за  несколько  часов   до

катастрофы Нулевого Дня. Все сведения о способе,  каким  его  сместили  во

времени, утрачены и, возможно, безвозвратно. Согласно одной  гипотезе,  он

по какой-то непредвиденной причине оказался гораздо дальше в будущем,  чем

предполагалось. По мнению некоторых аналитиков - на целых пятьдесят  тысяч

лет.   Когда   майор   Делгано   достиг   этой   неведомой   точки,   его,

предположительно, отозвали назад или попытались вернуть по тому же пути  и

во времени и пространстве, по которому он  был  отправлен.  Вероятно,  его

траектория начинается в точке, которую наша  Солнечная  система  займет  в

будущем, и он движется по касательной к сложной спирали, описываемой нашей

Землей вокруг Солнца.

     Он появляется здесь ежегодно в тот момент, когда его путь  пересекает

орбиту нашей планеты, и, видимо, в эти моменты он способен соприкасаться с

ее поверхностью.  Поскольку  никаких  следов  его  продвижения  в  будущее

обнаружено  не  было,  напрашивается  вывод,  что  возвращается  он   иным

способом, чем забрасывался. Он жив в нашем настоящем. Наше прошлое  -  его

будущее, а наше будущее - его прошлое.  Момент  его  появления  постепенно

смещается по солнечному времени  таким  образом,  что  должен  совпасть  с

моментом 1153,6 - 2 мая 1989 года по старому  стилю,  иными  словами  -  с

Нулевым Днем.

     Взрыв, которым сопровождалось его возвращение в его собственное время

и место, мог произойти, когда какие-то элементы прошлых мгновений его пути

перенеслись вместе с ним  в  свое  предыдущее  существование.  Несомненно,

именно этот взрыв ускорил всемирную катастрофу, которая навсегда  оборвала

Век Опасной Науки".

     Он падал, теряя  власть  над  своим  телом,  проигрывая  в  борьбе  с

чудовищной  инерцией,  которую  набрал,  стараясь  совладать   со   своими

человеческими ногами, содрогаясь в нечеловеческой жесткости  скафандра,  а

его  подошвы  накалялись,  теряли  опору  из-за  слишком  слабого  трения,

пытались ее нащупать под вспышки, под это мучительное  чередование  света,

тьмы, света, тьмы, которое он терпел так долго под ударами  сгущающемся  и

разрежающегося воздуха о его скафандр, пока скользил  через  пространство,

которое было временем, отчаянно тормозя, когда проблески Земли били в  его

подошвы - теперь только  его  ступни  что-то  могли:  замедлить  движение,

удержаться на точном пути, ведь притяжение, его пеленг,  слабело,  теперь,

когда он приближался к дому, оно размывалось,  и  было  трудно  удерживать

центровку; он подумал, что становится более вероятным.  Рана,  которую  он

нанес времени, заживлялась сама собой. Вначале  она  была  такой  узкой  и

тесной - единственный луч света в смыкающемся туннеле, - и он  ринулся  за

ним,  как  электрон,  летящий  к  аноду,  нацелившись   точно   по   этому

единственному,  изысканно  изменяющемуся  вектору,  выстрелив  себя,   как

выдавленную косточку, в  этот  последний  обрывок,  в  это  отторгающее  и

отторгнутое нигде,  в  котором  он,  Джон  Делгано,  мог  предположительно

продолжить свое существование, в нору, ведущую домой; и он рвался  по  ней

через время, через пространство, отчаянно работая ногами, когда  под  ними

оказывалась реальная Земля этого ирреального времени, держа направление  с

уверенностью зверька, извилистой молнией ныряющего в  спасительную  норку,

он, космическая мышь в межзвездности, в межвременности,  устремляющаяся  к

своему гнезду  вперегонки  с  неправильностью  всего  вокруг,  смыкающейся

вокруг правильности этого единственного пути, а все атомы его сердца,  его

крови, каждой его клетки кричали, домой! ДОМОЙ!, пока он  гнался  за  этой

исчезающей отдушиной, и каждый шаг становился  увереннее,  сильнее,  и  он

несся наперегонки с непобедимой  инерцией  по  бегущим  проблескам  Земли,

словно человек в бешеном потоке - с крутящимся в  волнах  бревном.