— Мы ведём экстренный репортаж возле парка Форест, — сказала Эйприл, проникновенно глядя в кинокамеру. — Сегодня утром небывалый инцидент потряс Управление полиции Нью-Йорка. Шериф округа Лонг-Айленд передал по рации, что направляется в цирк-шапито «Межгалактическое шоу». У шерифа имелись серьёзные основания подозревать хозяина этого цирка, некоего Крэба, в причастности к убийству нескольких человек. После этого шериф бесследно исчез. Его коллеги заподозрили неладное. Они считают, что Крэб приложил руку и к бесследному исчезновению офицера полиции. Сегодня утром свою оценку событий, происшедших в парке Форест, дал, наконец, и мэр города. Вот фрагмент его телеинтервью…

На экране появился офис мэра Нью-Йорка. Хозяин офиса — пожилой человек, в каждом движении которого чувствовалась огромная усталость.

Сидя за столом, заставленном журналистскими микрофонами, он произнёс:

— Никакого разрешения на выступление «Межгалактического шоу» я не давал. Никто из моих помощников ничего не слышал об этом цирке. Я вполне разделяю обеспокоенность полиции по поводу этого шапито. Поэтому я санкционировал операцию по его захвату…

Видеозапись исчезла. На экране вновь появилась Эйприл, которая взволнованно продолжала:

— Отрадно, что хоть и с опозданием, но наши власти спохватились. Операция началась три минуты назад. На площади в триста футов, прилегающей к парку, скопилась почти половина личного состава Управления полиции. Отряд специального назначения готов приступить к захвату цирка. Полиция лишь ждёт подкрепления. С минуты на минуту должны появиться вертолёты, которые своим огнём будут прикрывать атакующих сверху… Но вот, кажется, и они! Теперь нам, дорогие телезрители, остаётся набраться терпения. Будем надеяться, что операция продлится недолго и обойдётся без жертв…

Сплинтер заёрзал в кресле и озабоченно пробормотал:

— Не сомневаюсь, что мои парни околачиваются уже внутри цирка. И как они умудряются вечно вляпаться в какую-нибудь передрягу! Ведь я же их предупреждал! Как всегда, они меня не послушались… Но как же я их всех люблю!

То, что он затем увидел на экране телевизора, ошеломило его.

Кинокамера бесстрастно фиксировала, как над парком Форест зависла эскадрилья боевых вертолётов. По громкоговорителю, установленном на борту одного из вертолётов, всем, кто находится внутри шатра, было предложено выйти с поднятыми руками.

В ответ не последовало никакой реакции. Цирк-шапито казался вымершим. По громкоговорителю в последний раз предложили не оказывать сопротивления. Никто не показался из входных дверей.

Над парковыми деревьями взмыла в воздух зелёная ракета. По её сигналу с двух сторон шатёр цирка атаковали подразделения сил специального назначения. Четыре десятка натренированных полицейских в шлемах, внутри которых были вмонтированы рации, в бронежилетах, перчатках до локтей и высоких шнурованных ботинках, с автоматическими винтовками в руках, которые стреляли парализующими зарядами, бегом устремились к шапито. Они были готовы встретить шквал ответного огня. По случилось то, чего никто не ожидал. Шатёр начал стремительно уменьшаться в размерах. Кто-то привычно управлял его разборкой. Яркая тканина, державшаяся на стальных штырях, сворачивалась в единый рулон. Металлические опоры, приводимые в действие совершенными механизмами, вкладывались вовнутрь. Вдвое сложилась арена. Зрительские ряды опустились на один уровень. Пластмассовые сиденья были сгруппированы в круг, который накрылся сверху тканью.