Донателло украдкой, чтобы Эйприл не заме­тила, откусил ноготь и сказал:

-   Нужно было мне вместо Микеланджело в обсерваторию идти! Я лучший в мире взломщик компьютеров. Но ты хотя бы мог­ла перерисовать схему тау-генератора Хаав­рона.

-   Что ты! Конечно же могла! У меня там была масса времени, куча карандашей и бума­ги... Единственное, что я знаю - та самая ста­туя, к которой вы привязали верёвку, когда спасали меня, играет какую-то важную роль в схеме генератора, - сказала Эйприл. – По-моему, без неё он не сможет работать. Я видела на экране компьютера какую-то непонятную схему, на которой была отмечена красным цве­том именно эта статуя.

-   А как мы можем разрушить этого ка­менного идола? - нетерпеливо спросил Лео­нардо, заглядывая на схему, которую чертила по памяти на бумаге перед Донателло Эйприл в походной планшетке, где Леонардо держал топографические карты и путеводители по Монголии.

-   Чисто человеческая мысль - взять и разрушить, ни о чём не думая, - возмути­лась Эйприл. - Сначала нужно осмотреть и десять раз подумать, прежде чем что-либо разрушать. Может быть, это памятник древне­го искусства, а все такие памятники охраня­ются законом.

  Микеланджело полистал свою заниматель­ную энциклопедию и поднял голову:

-   Я не нашёл такого памятника искусства в моей энциклопедии.

-   Может быть, мы первые, кто сделал от­крытие этого памятника, - сказала Эйп­рил. - И имя первооткрывателя, напри­мер - Донателло, появится в следующей эн­циклопедии.

-   Почему именно Донателло? - обиделся Леонардо. - Ведь именно меня избрали коман­диром в этой экспедиции. Пусть Донателло сначала ногти грызть отучится.

-   Не ссорьтесь, - успокоила взволнован­ных друзей Эйприл. - Вы все будете первооткрывателями, я так и напишу это в своем ре­портаже, если мы доберёмся когда-нибудь до­мой. Но для этого нам нужно как следует обследовать эту статую.

-   Но это значит - пойти на верную смерть. Около статуи поставили светящиеся столбы, и теперь её охраняют днём и ночью, - рассу­дительно сказал Донателло.

  Черепашки промолчали. Все они разом засо­пели, что всегда у них выказывало усиленную работу мысли. К их сопению примешивался какой-то тонкий свист.

-   Э, да наш малыш уже заснул! - тихо сказала Эйприл, прикладывая палец к губам.

  Она подняла на руки спящего Мак-Тертеля и прижала его к груди.

-   Давайте и мы ляжем спать. Утро вечера мудренее.

-   Ты хотела сказать - вечер утра мудренее, - проворчал Микеланджело. - У нас ещё весь день впереди.

-   Всё равно - нам не мешает хорошенько выспаться перед ночной операцией, - ответи­ла Эйприл.

Глава 25. Ниндзя у алтаря храма

  Все пятеро по-пластунски подползли к самой кромке каменных кустов, похожих на корал­лы. Оттуда как на ладони была видна статуя с поднятыми руками, держащая над собой большое блюдо.

  Всё пространство вокруг монумента было хорошо освещено четырьмя фонарями. На освещённой площадке, устланной каменными плитами, сидели вооружённые до зубов остроухи.

-   А это кто? - шёпотом спросил Леонар­до у Эйприл и указал на сурового воина в ро­гатом шлеме и с богато украшенным щитом в руках.

-   Откуда мне знать? - тихо пожала плеча­ми Эйприл. - Наверное, их вождь.

-   Я думал, ты их всех в лицо знаешь, ­- сказал Рафаэль.

-   Если будешь болтать на операции, скоро мы их всех очень даже хорошо узнаем в лицо, когда нас связанными поставят лицом к лицу с этими образинами.