|
-- Одного у тебя не отнимешь, Уильям, -- сказала Пруденс. -- Анекдотов ты знаешь много. За что я тебя и люблю. Официальные отношения с Дебра-Довой поддерживали три великие державы: Великобритания, Франция и Соединенные Штаты. В дипломатической иерархии пост посла в Азании котировался невысоко. Американский посол мистер Шонбаум, дуайен дипломатического корпуса, сделал карьеру сравнительно недавно. Впрочем, он и гражданином страны, которую теперь представлял, стал лишь в зрелом возрасте, в связи с падением валютного курса в странах Центральной Европы. С десяти до сорока лет он вел весьма активную жизнь, подвизаясь то журналистом, то инженером-электриком, то агентом по продаже недвижимости; служил Шонбаум и в акционерном обществе, был и управляющим отеля, и судовым маклером, и театральным антрепренером. Когда же началась мировая война, он ретировался сначала в Соединенные Штаты, а затем, когда Америка тоже вступила в войну, переехал в Мексику. Вскоре после заключения мира Шонбаум получил американское гражданство и надумал, разнообразия ради, попробовать себя в политике, а поскольку он был одним из тех, кто субсидировал с успехом закончившуюся президентскую кампанию, новая администрация предложила ему на выбор несколько весьма престижных государственных постов, среди которых назначение послом в Дебра-Дову было, безусловно, наименее почетным и прибыльным. Однако для него, человека с европейскими корнями профессия дипломата обладала каким-то особым очарованием, которое не смогли развеять ни годы, ни богатый жизненный опыт; к тому же в деньгах он уже не нуждался, климат в Дебра-Дове считался здоровым, а окружающая обстановка -- экзотической. В результате мистер Шонбаум принял предложение стать американским послом в Азании и не пожалел об этом -- последние восемь лет он пользовался популярностью и уважением, которых бы вряд ли достиг на родине. Французский посол мсье Байон был франкмасоном. По общему мнению, дипломатическая карьера сэра Самсона Кортни, чрезвычайного и полномочного посла его величества, человека исключительного личного обаяния и широкого кругозора, не задалась не с столько из-за его бездарности, сколько из-за нерадивости. Совсем еще с молодым человеком он подавал большие надежды: учился блестяще, а имел связи, и немалые, в министерстве иностранных дел. Однако с самого начала стало ясно, что возложенных на него надежд сэр Самсон а не оправдает. Поехав в Пекин третьим секретарем посольства, Кортни почему-то вдруг с увлечением принялся, забросив дела, мастерить из картона модель Летнего дворца; будучи переведенным в Вашингтон, он столь же неожиданно увлекся велосипедным спортом, целыми днями где-то пропадал и возвращался грязный, но совершенно счастливый оттого, что побил какой-нибудь рекорд скорости или расстояния; вызванный этим увлечением скандал достиг своей кульминации, когда имя сэра Самсона обнаружилось в списке участников международных соревнований по велосипедным гонкам на длинные дистанции. |
