|
Разговор в клубе шел о том, что сейчас в городе нет места истинным аристократам, уже не расскажешь на улице забавную историю, не постоишь на набережной, во всех подробностях обсуждая цену земельного участка или чистокровного жеребца; теперь не то что постоять -- пройти нельзя: столько понаехало чернокожих, индусов, этих грязных, необрезанных, неверных рабов; в судах заседают выскочки и мошенники, с которыми невозможно иметь дело... евреи скупают землю.... налоги... беззастенчивая наглость во всем... никакого уважения к досугу... повсюду развесили эти идиотские флажки, освобождают улицы, куда-то тащат разбитые машины, пользуясь тем, что их владельцы не могут этому помешать... Сегодня вышел указ, запрещающий одеваться в арабское платье. Неужели теперь придется, точно каким-то клеркам, ходить в пиджаках, брюках и тропических шлемах?.. И это при том, какие бешеные деньги берут сейчас портные... Нет, все это специально подстроено, не иначе... Такое впечатление, что живешь в английской колонии. С самого утра с ведущей на станцию дороги доносились крик, ругань надсмотрщиков, удары палок -- это город готовился к пуску первого с начала войны поезда "Матоди--Дебра-Дова", который должен был отойти во второй половине дня. Пустить поезд оказалось делом непростым. Накануне сражения на перевале Укака начальник станции и все его подчиненные, наиболее крупные чиновники железной дороги, сбежали на материк. Правда, через неделю после победы Сета все они, один за другим, каждый по-своему объясняя причину бегства, вернулись обратно. Немало времени ушло и на ремонт железнодорожных путей, которые враждующие армии серьезно повредили в нескольких местах; не хватало также дров для топки паровоза и проволоки для телеграфных линий, отчего возникали наибольшие сложности, -- не успевали с материка привезти дерево и проволоку, как солдаты из расформированной армии генерала Коннолли крали их на украшения своим женщинам. Наконец, когда все трудности остались позади, было решено подождать с пуском поезда до прибытия почтового парохода из Европы -- того самого, на котором плыл в Азанию Бэзил Сил. Таким образом. Сил прибыл в Матоди в тот самый день, на который было намечено триумфальное возвращение Сета в Дебра-Дову. Вся церемония была тщательно продумана самим императором, что и отразилось в специальном приказе, развешенном по всему городу на сакуйю, арабском и французском языках наряду с множеством других постановлений, знаменующих наступление Прогресса и Новой Эры. Отъезд императора в Дебра-Дову 1) Император отправляется на железнодорожный вокзал в Матоди в 14.30 (8.30 по мусульманскому времени) в сопровожден нии личной свиты, а также главнокомандующего и его штаба, В почетный караул встанет первый батальон императорской лейб-гвардии. |
