|
– Еще когда мы были совсем маленькими, я учил его не причинять вреда тому, что красиво. – Квинн! – Лестат старался привести меня в чувство. – Очнись! Я с тобой разговариваю! Квинн! – Ты не видел его, – прошептал я. Дрожь во всем теле не утихала. Крошечные ранки на руках и лице начали затягиваться. Я провел рукой по щеке. На пальцах остались едва заметные следы крови. – Я видел кровь, – сказал Лестат. – Каким образом? – поинтересовался я. Силы постепенно возвращались, но наваждение, затуманившее голову, стряхнуть пока не удавалось. – В облике человека, – пояснил Лестат. – Будто кто-то сделал кровью набросок человече-ской фигуры. Она зависла в воздухе на мгновение, а потом превратилась в водоворот крошечных капель и прямо у меня на глазах исчезла в открытой двери – молниеносно, словно подхваченная вихрем. – Тогда ты знаешь, зачем я тебя искал, – вздохнул я. Однако Лестат на самом деле не мог видеть Гоблина. Да, действительно, он разглядел кровь, потому что кровь материальна, но дух, всю жизнь являвшийся ко мне, оставался для него невидимым. – Он для тебя не опасен, поверь, – с нежностью успокаивал меня Лестат. – Ибо не способен отнять у тебя много крови. Он лишь попробовал то, что ты взял у женщины. – Но он снова вернется, когда захочет, и я не в силах дать ему отпор. Могу поклясться, что каждый раз он забирает у меня чуть-чуть больше, чем в предыдущий. Я перестал шататься, Лестат отпустил меня и погладил по голове. Эта простая ласка в со-четании с его ослепительной внешностью – пронзительным взглядом фиалковых глаз и точены-ми чертами лица – околдовала меня, хотя чары Гоблина рассеялись еще не доконца. – Он нашел меня здесь, – удрученно произнес я. – А ведь я сам не знаю, где нахожусь. Он нашел меня здесь, как находит повсюду, и с каждым разом, как я уже говорил, крадет у меня все больше крови. – Уверен, ты можешь с ним справиться, – ободряюще заметил Лестат. Его лицо выражало сочувствие и внимание, и я едва не расплакался от переполнявшей ме-ня любви. – Возможно, когда-нибудь я научусь противостоять его нападкам, – сдерживая слезы, ска-зал я. – Но разве этого достаточно? – Пошли, пора покинуть это кладбище, – сказал Лестат. – Тебе придется все о нем расска-зать. С самого начала. – Не знаю, сумею ли объяснить все. Но постараюсь. – Вслед за Лестатом я вышел на терра-су, на свежий воздух. – Отправимся в Блэквуд-Мэнор. Я не знаю другого места, где мы могли бы спокойно поговорить. Там будет только моя тетушка со своими милыми компаньонками и, может быть, еще моя матушка, но они давно привыкли к моим странностям и не станут нас беспокоить. – А Гоблин? – спросил он. – Не будет ли он чувствовать себя там сильнее, если решит вер-нуться? – Пик его силы миновал несколько секунд тому назад, – ответил я. – Думаю, что преиму-щество будет все-таки на моей стороне. – Тогда решено: отправляемся в Блэквуд-Мэнор, – подвел итог Лестат. Он вновь крепко обнял меня, и мы взмыли в вышину. Облака, заполнявшие все небо, рас-ступились, пропуская нас прямо к звездам. 5 Через несколько секунд мы оказались перед огромным домом, и при виде двухэтажной га-лереи с колоннами, от которой тянулись в разные стороны два крыла здания, я отчего-то испы-тал мимолетное смущение. Разумеется, фонари в саду горели, освещая во всю высоту рифленую колоннаду, и все мно-гочисленные комнаты сияли огнями. Я сам установил это правило еще мальчишкой: в четыре часа дня все люстры в главном доме должны быть зажжены. И хотя я давно перерос детскую бо-язнь темноты, люстры в доме по-прежнему вспыхивали в одно и то же время. |
