|
Друзья мисс Эйрикорт, вероятно, советовали ей, да и она сама, естественно, желала скрыть от вас то, что случилось в Брюсселе. Женщину, поставленную в такое ужасное, фальшивое и унизительное положение, нельзя судить слишком строго, даже когда она поступает дурно. Я обязан это сказать. Кроме того, зная сам все подробности, я не сомневаюсь, что мисс Эйрикорт и мистер Винтерфильд действительно расстались у церковных дверей. Ромейн ответил взглядом, так презрительно выражавшим самое непоколебимое недоверие, что им абсолютно оправдывался гибельный совет мудрых друзей Стеллы, посоветовавших ей скрыть истину. Отец Бенвель благоразумно замолчал. Он рассказал об этом происшествии, вполне придерживаясь истины, – самый заклятый враг его не мог бы этого отрицать. Ромейн взял вторую бумагу, взглянул на нее и снова бросил на стол с видимым отвращением. – Вы сейчас говорили мне, – произнес он, – что я женат на жене другого, а вот приговор суда, объявляющий брак мисс Эйрикорт с мистером Винтерфильдом недействительным, могу я попросить вас объяснить? – Конечно. Позвольте мне прежде напомнить вам, что религия, принятая вами, обязывает вас соблюдать правила, установленные церковью со всем авторитетом этого божественного учреждения несколько столетий назад. Вы согласны с этим? – Согласен. – Теперь слушайте! В нашей церкви, Ромейн, брак более чем религиозное учреждение – это таинство. Мы не признаем никаких человеческих законов, оскверняющих это таинство. Я сошлюсь на два примера. Когда великий Наполеон был на высоте своего могущества, Пий VII отказался признать законность второго брака императора с Марией Луизой, пока жива была Жозефина, разведенная французским сенатом. Затем, ввиду королевского закона о браке, церковь освятила брак мистрис Фицгерберт с Георгом IV и до сих пор утверждает, отдавая справедливость ее памяти, что она была законной женой короля. Одним словом, чтобы брак считался законным, он должен быть совершен по чисто христианскому обряду, и в таком случае брак может быть расторгнут только смертью. Вы помните, что я вам говорил о мистере Винтерфильде? – Да. Его первый брак был совершен гражданским порядком. – Сказать проще, Ромейн, мистер Винтерфильд и наездница из цирка произнесли условную формулу перед светским человеком в префектуре. Это не только не брак, это профанация священного обряда. Парламентские акты, утверждающие такие порядки, церковь считает ересью и противоречащими религии. – Я понимаю вас, – сказал Ромейн. – Брак мистера Винтерфильда в Брюсселе… – Который по английским законам, – перебил отец Бенвель, – уничтожался гражданским браком, остается, тем не менее, действительным по высшему закону церкви. Мистер Винтерфильд – муж мисс Эйрикорт, пока они оба живы. Законный священник совершил обряд в церкви, и протестантский брак, совершенный таким образом, признается католической церковью. При таких обстоятельствах обряд, после соединивший вас с мисс Эйрикорт, хотя ни вы, ни священник в этом не виноваты, все таки не действителен. Нужно ли говорить более? Не оставить ли вас на время одного? – Нет! Я не знаю, что могу подумать, что могу сделать, если вы оставите меня одного! Отец Бенвель сел около Ромейна. – Моей тяжелой обязанностью было огорчить вас и унизить. Вы на меня не сердитесь? Он протянул руку. Ромейн взял ее, скорее, из чувства справедливости, а не из признательности. – Могу я вам посоветовать? – спросил отец Бенвель. – Кто может советовать человеку в моем положении? – возразил с горечью Ромейн. – Я могу по крайней мере предложить вам не спеша обдумать ваше положение. – Не спеша? Вы говорите так, как будто мое положение можно выносить. – Все можно вынести, Ромейн. – Может быть, вам, отец Бенвель. |
