|
– Отдай их матери, когда я уйду. Она была уверена, что в таком случае мадам Марильяк не устоит против искушения. Она могла противиться многому, но не могла противиться сыну. Мальчик кивнул, давая знать, что понял ее. В следующую минуту он положил флейту и на лице его отразилось удивление. – Вы дрожите! – сказал он. – Вы испугались? Она действительно испугалась. Уже одно прикосновение к нему заставило ее содрогнуться. Не охватило ли ее предчувствие какого нибудь несчастья при минутном соприкосновении с ним? Мадам Марильяк, обернувшись, заметила волнение Стеллы. – Неужели мой бедный мальчик испугал вас? – спросила она. Не успела Стелла ответить, как кто то постучался в дверь. Вошел слуга леди Лоринг и в деликатных выражениях передал Стелле приказание своей госпожи: – Мисс, не угодно ли вам будет пожаловать вниз, вас там ждут. Стелла была рада в эту минуту всякому предлогу уйти. Она пообещала снова вернуться через несколько дней. Прощаясь с ней, мадам Марильяк поцеловала ее в лоб. Нервы Стеллы все еще чувствовали потрясение, произведенное минутным прикосновением к мальчику. Спускаясь по ступеням, она дрожала так, что должна была опереться на руку слуги. По природе она не была застенчива. Почему же теперь так испугалась? * * * Экипаж леди Лоринг ожидал Стеллу у выезда на улицу, и кругом собрались все дети из околотка, восторгаясь каретою. Леди инстинктивно опередила слугу, отворив дверцу. – Садись! – закричала она. – О, Стелла, ты не знаешь, как напугала меня! Боже мой, ты сама, кажется, напугалась! От каких негодяев я освободила тебя! Возьми мой флакон и расскажи мне все. Свежий воздух и ободряющее присутствие ее подруги оживили Стеллу. Она настолько пришла в себя, что смогла описать свое свидание с семьей генерала и ответить на вопросы, вызываемые рассказом. Последний вопрос леди Лоринг был в то же время и самым важным: – Как же ты намерена теперь поступить с Ромейном? – Как только приедем домой, я напишу ему. Этот ответ по видимому очень встревожил леди Лоринг. – Ты не выдашь меня? – сказала она. – Как это? – Не сообщишь Ромейну, что я рассказала тебе о дуэли? – Конечно, нет. Я тебе покажу письмо, прежде чем отправлю его почтой. Успокоенная этим заявлением, леди Лоринг вспомнила затем о майоре Гайнде. – Можно рассказать ему, что ты сделала? – Конечно, можно, – отвечала Стелла. – Я ничего не скрою от лорда Лоринга и попрошу его написать майору. Пусть он напишет, что, узнав от тебя, в чем дело, я навела необходимые справки и сообщила Ромейну благоприятный результат, добытый с их помощью. – Нетрудно написать письмо, моя милая, но трудно сказать, что подумает о тебе потом майор Гайнд! – А какое мне дело до того, что подумает майор Гайнд? Леди Лоринг взглянула на нее с плутовской улыбкой. – Ты с таким же равнодушием относишься и к мнению Ромейна? – спросила она. Стелла покраснела. – Старайся говорить серьезно, когда дело идет о Ромейне, – отвечала она. – Его доброе мнение – для меня жизнь. Час спустя важное письмо к Ромейну было написано. Стелла со всеми подробностями рассказала о случившемся, опустив только две подробности: во первых, она ничего не сообщала о том, что вдова упомянула о смерти сына, и о том, как эта смерть повлияла на младшего брата. Описывая мальчика, она упомянула только, что он слаб рассудком и должен постоянно быть под надзором. Во вторых, она дала понять Ромейну, что объясняет участие, принимаемое им в семье генерала, мотивами обыкновенной благотворительности. Письмо оканчивалось следующими строками: "Отваживаясь, вопреки всем правилам приличия, являться безо всякого приглашения с вашей стороны вашей представительницей, я могу привести в свое оправдание только одно – мое доброе намерение. |
