Он сказал, что виза не вызывает сомнений, и спросил, можно ли выпустить из страны человека, который считается свидетелем по делу об известном убийстве.

Ответ же полиции был прост: поскольку никаких распоряжений относительно ареста или задержки упомянутого лица нет, следовательно, и задерживать его нечего.

Получив, наконец, свой паспорт и визу, священник приветливо кивнул чиновнику и зашагал к выходу, который вел в зал ожидания. Работники отделения следили за ним с любопытством. Еще бы, этого человека сейчас знала вся Япония.

В зал ожидания Торбэк вошел почти последним. Некоторые пассажиры, увидев священника, встали, чтобы уступить ему место. Утонув в мягком кресле, Торбэк раскрыл книгу. Держался он совершенно спокойно.

Кто-то вежливо осведомился, куда он летит. Подняв свои ясные глаза, Торбэк улыбнулся и ответил. Спрашивающий обрадовался: значит, они летят до конца вместе. Кто-то начал рассказывать, какое колоссальное впечатление произвела на него Япония. Торбэк согласился: о да, удивительная страна…

Но вот раздался голос диктора, приглашающий пассажиров на посадку. Все поднялись со своих мест и вышли на летное поле, направляясь к самолету.

Отсюда был виден балкон, где собрались провожающие. Пассажиры, оглядываясь, махали на прощание своим близким.

Аэропорт был залит электричеством, но на небосклоне еще сохранялся островок солнечного света. Распластав над землей огромные крылья, самолет компании «Эр Франс» ждал своих пассажиров. Дверца самолета была гостеприимно открыта. По дороге к самолету Торбэк дважды обернулся и помахал рукой.

Однако трудно было разглядеть, провожал ли его кто-нибудь. На балконе стояла огромная толпа, и все махали руками.

На верхней ступеньке трапа Торбэк, на несколько секунд остановившись, обернулся. Его увлажненные глаза были устремлены вдаль.

Следовавший за Торбэком пассажир невольно натолкнулся на него.

— Прошу прощения, — сказал Торбэк и, слегка пригнувшись, вошел в самолет.

Это были его последние слова, произнесенные на японской земле.

Смешавшись с толпой провожающих, отец Билье внимательно смотрел, как самолет медленно выруливает на взлетную дорожку. Казалось, что самолету жаль покидать Японию. Но вот его корпус сотрясла сильная дрожь. До провожающих долетел пронзительный рокот, и вот огромная серебристая птица разбежалась и взмыла в воздух. Сделав прощальный круг над аэропортом, самолет развернулся и взял курс в сторону моря. На фоне уже темного неба весело сверкнул красный огонек на хвостовом оперении.

Толпа несла Билье к выходу. В сутолоке его черная сутана нет-нет и привлекала любопытные взгляды. Сейчас эта одежда особенно интересовала японцев. Но он не побоялся надеть ее для проводов Торбэка. На его лице змеилась тонкая презрительная улыбка. Наконец он почувствовал полное удовлетворение — Торбэку удалось бежать.

Билье направился к стоянке машин и сел в «рено» голубого цвета.

Из аэропорта он поехал в центр города. Он остановил машину у высокого, залитого электрическим светом здания. Здесь помещалась редакция одной из газет.

Билье размашистым шагом вошел в вестибюль, подошел к окошку бюро пропусков и протянул конверт дежурившей здесь девушке.

— Пожалуйста, передайте это в отдел светской хроники. Письмо очень важное, так что прошу передать лично заведующему, — сказал он на безупречном японском языке.

Затем Билье отправился в редакцию другой газеты. Там он оставил точно такой же конверт.

С той же целью он поехал и в редакцию «Новостей».

В конвертах лежали одинаковые тексты на английском и японском языках. Билье оказался настолько любезным, что приложил к письму японский перевод. Письмо гласило следующее:

«Священник церкви святого Гильома отец Торбэк сказал японской полиции все, что мог.