— Да, да.

— Кстати, как у вас там?

— Операция проходит гладко. Департамент полиции еще придет к нам на поклон и попросит, чтобы мы отправили Торбэка на родину! Один видный человек взялся все уладить. Думаю, через два-три дня Торбэк уедет. Мы уже запросили для него визу в министерстве иностранных дел.

— Кто там этим занимается?

— Наш прихожанин, да благословит его господь.

— Что вы собираетесь делать с Торбэком, когда он вернется на родину?

— Вероятно, он предстанет перед церковным судом.

— Хм…

— А как же? Раз дал маху, отвечай по всей строгости.

— А что решит суд, как по-твоему?

— Что? Во всяком случае, веселенькая жизнь для него кончится, и он еще пожалеет о Японии. Ведь вот болван, чуть-чуть не провалил все дело. Думаю, что его лишат сана, а может, отправят куда-нибудь в глушь, на край света.

— Кстати, а ты как разделаешься со своей красоткой?

— С ней все улажено. Ее тоже нельзя тут оставлять. Язык у нее, как помело, черт знает что может наболтать. Тем более что и репортеры ей теперь прохода не дают.

— Куда же ее?

— Ко мне на родину. Она уже получила визу. Здешние законы не позволяют женщинам навсегда покидать страну, так что она выезжает, чтобы, как говорится, выйти замуж.

— Ну ладно. Итак, ждите указаний через Окамура. Я еще не знаю, откуда их направлю, из Шанхая, Манилы или из Каира. Ну, Билье, будь здоров, мы с тобой все-таки хорошо вместе поработали. А я вскоре сюда вернусь. Так что расстаемся ненадолго. В Японии просто рай. Хотел на прощание распить с тобой бутылочку, да, видно, не придется. Но имей в виду, твоя церковь и в дальнейшем будет участвовать в моих предприятиях.

Билье повесил трубку. Итак, Ланкастер заметает следы. Он вышел из автомата, сел в машину и поспешил в церковь.

Вернувшись, он торопливо поднялся на второй этаж и постучался в дверь главы миссии.

Епископ Мартини встретил Билье не очень приветливо. Он был встревожен. Да и как не тревожиться, когда орден переживает такие беспокойные дни.

Билье подошел к столу и заговорил приглушенным голосом:

— Только что говорил с Ланкастером. Он через час покидает Японию.

— Как, уже? — Мартини привстал от изумления.

— Говорит, что боится провала. Но, я думаю, это даже к лучшему. По-видимому, полиция напала на его след.

— Да… Но все-таки уж очень скоро…

— Он скор на решения, однако никогда не допускает оплошности. Куда полиции с ним тягаться!

— Сказал, куда едет?

— Говорит, что в Каир.

— Что еще говорил?

— Сказал, что связь будет держать через Окамура и, несмотря ни на что, мы по-прежнему будем работать с ним. Слов нет, он нам очень помог. Но не собирается же он вечно держать нас в своих руках?

— Что поделаешь… Ведь мы были так бедны. Благодаря ему мы блестяще поправили свое положение. Только работать надо чище.

— Торбэком интересовался.

— Ну, это естественно. Представляю, как он его клянет.

— Ваше преосвященство, Торбэка, пожалуй, надо поскорее отправить отсюда.

— А как с документами?

— Все улажено. Департаменту полиции не позволят и пальцем пошевелить.

— Он готов к отъезду?

— Да. Может выехать в любую минуту.

— Ну и отлично! Кстати, и кардинал считает необходимым отослать его на родину. Там эта история тоже вызвала большое беспокойство. Так что действуй без промедлений, а то еще и мне достанется.