– А сэр Фредерик все равно скажет, что девятнадцать «нет» равны половине «да».

– Ну, это зависит исключительно от того, как эти «нет» были сказаны, – отвечала мисс Люси. – Будь уверена, я бы отказала ему так, что не осталось бы ни тени надежды.

– А если бы твой отец, – продолжала мисс Вир, – сказал тебе: «Выходи за него или…»?

– Я бы приняла любые формы этого «или», даже будь мой отец еще более жесток, чем все злые отцы из старинных романов.

– Даже если он стал бы тебя стращать теткой‑аббатисой и монастырем?

– А я бы ему пригрозила зятем‑протестантом и еще радовалась бы, что веление совести дает мне возможность пойти наперекор его воле. А сейчас, пока Нэнси нас не слышит, вот что я хочу тебе сказать. Ты будешь права перед богом и людьми, если воспротивишься всеми доступными тебе средствами этому нелепому браку. Он самодовольный, честолюбивый и скрытный человек и к тому же заговорщик. Всем известны его жадность и жестокость. Он плохой сын и плохой брат. Он черств и бездушен даже по отношению к своим родным. Изабелла, я бы скорее умерла, чем вышла за него.

– Смотри, чтобы мой отец как‑нибудь не услышал, какие ты мне даешь советы, – сказала мисс Вир, – иначе, дорогая Люси, не бывать тебе больше в замке Эллнсло.

– Я была бы только рада никогда больше не переступать его порог, – отвечала ее подруга, – если б только и ты навсегда его покинула и нашла себе лучшего защитника, чем тот, кто назначен тебе природой. О, если б мой бедный отец был, как прежде, здоров! С какой готовностью он принял и укрыл бы тебя на то время, пока ты не избавишься от этих нелепых домогательств.

– Я молю бога о том же, дорогая Люси, – отвечала Изабелла, – но боюсь, что теперь, когда здоровье твоего отца так пошатнулось, он не сможет дать отпор всем тем попыткам, которые немедленно будут предприняты, чтобы вернуть несчастную беглянку.

– Боюсь, что так, – отвечала мисс Айлдертон, – но все‑таки мы обсудим все это и что‑нибудь придумаем. По всей видимости, твой отец и его гости цели» ком поглощены каким‑то таинственным заговором.

Недаром в замок приносят какие‑то письма, приезжают и таинственно исчезают какие‑то незнакомцы., Недаром там собирают и чистят оружие, и повсюду царит суета, а все мужчины ходят мрачными и озабоченными. Так вот, если положение станет опасным, мы всегда сможем устроить наш собственный маленький заговор. Пусть джентльмены не думают, что заговоры – это только их дело. У нас есть сообщник, которому я спокойно доверюсь, – Не Нэнси ли это?

– Что ты? Нэнси – порядочная девушка и очень к тебе привязана, но заговорщица из нее никудышная – вроде Рено или других мелких заговорщиков из «Спасенной Венеции». Нет, нет, у нас есть свой Джафир или Пьер – если этот персонаж тебе больше по душе… Я вот знаю, что упоминание о нем будет тебе приятно, но как‑то не решаюсь назвать его, так как боюсь тебя раздосадовать. А сама ты не догадываешься, кто это? В его имени сочетаются два слова: «орел» и «скала», – но не английское слово «орел», а нечто похожее на его шотландский вариант.

– Уж не на молодого ли Эрнсклифа ты намекаешь? – зардевшись, воскликнула мисс Вир.

– На кого же еще мне намекать? – отвечала Люси. – Не секрет, что Джафиров и Пьеров у нас раз‑два и обчелся, а всяких Рено и Бедамаров хоть отбавляй.

– Что за нелепости ты говоришь, Люси! Пьесы да романы совсем вскружили тебе голову. Ты же знаешь, что я никогда не выйду замуж без согласия отца, и отец никогда не согласится на мой брак с человеком, о котором ты говоришь.