Они сидели молча, прислонившись спинами к корням, стараясь не обращать внимания на крики Чжао шестого. Один раз Чоузен почесался и, почувствовав, как в него снова впиваются раскаленные иглы, едва сдержал крик. Боль была чудовищная, он никогда не представлял даже, что такие мучения возможны. Он смутно догадывался, что очень скоро вообще утратит способность двигаться. Тошнота то усиливалась, то отпускала.

Постепенно всхлипывания Чи Линь Вей стихли. Она даже перестала чесаться. Примерно в это же самое время он заметил, что у него во рту и в носу стало сухо, и мучительный зуд чуть стих. Он стал разглядывать черные пятна под кожей. Растут ли они? Трудно сказать. Он перевел взгляд на Чжао шестого. В тех местах, где вызревали споровые тела, кожа потрескалась, из ран сочилась густая кровь. Чоузен насчитал пять очагов инфекции.

Время тянулось невыносимо медленно. Зуд постепенно прошел, уступив место сильнейшему приступу тошноты. Чоузену уже нечего было исторгать из своего пустого желудка, и он лишь кашлял, бессильно откинувшись на отвесную стену из корней, судорожно глотая воздух. Судя по звукам, доносившимся до него, Чи Линь Вей и Чжао шестой чувствовали примерно то же самое.

Так проходил час за часом. Тошнота постепенно прекратилась. Бени уже стало клониться к горизонту, когда Чоузен заметил: черные образования под кожей распадаются, краснеют и выскакивают наружу обыкновенными прыщами – иммунные системы его тела методично добивали остатки грибковых наростов.

Он останется жить! Чоузен закричал бы от радости, если б хватило сил. А сейчас он просто поднялся на ноги. Грибки умирали, но его нервы до сих пор вскрикивали, растревоженные их присутствием. Малейшее движение причиняло боль. Сотни грибковых наростов постепенно вырождались в большие гнойные язвы.

Ч и Линь Вей спала. Чжао шестой был до сих пор жив – споровые тела прекратили свой рост. Правда, когда спруип отступит, за него примутся бактерии. От организма Чжао шестого потребуются невероятные усилия, чтобы отбить эти атаки.

Им нужно поесть – теперь это было очевидно для Чоузена. Значит, он снова обратится к гнезду и заставит его принести Пищу.

Чоузен осмотрел свое тело, сплошь покрытое черными пятнами – даже в области гениталий. Он не сомневался – настоящие испытания только начинаются.

Превозмогая боль, он чуть повернул голову, чтобы взглянуть на Чжао шестого. И увидел вудвоса, неподвижно стоявшего за отдушинами вентилятора.

Чоузен вгляделся в восемь глаз‑бусинок, нацеленных на него. Он едва осмеливался дышать. Вудвос был огромен – намного выше тех, которых ему приходилось видеть раньше. За исключением разве что одного – мимо которого они тогда проплыли на плоту. Это был прародитель вудвосов, косматый, тонконогий основоположник расы древесных стражей. Он стоял так близко, что мог в любой момент дотянуться до Чоузена своими огромными руками.

Надо набраться смелости и попробовать установить с ним контакт. Другого выхода у него все равно нет. Не дожидаясь, пока здоровенные ручищи придут в движение, Чоузен активизировал свои ментальные сенсоры.

Он столкнулся с совершенно чуждым ему разумом, в котором одна неистовая мысль пульсировала, словно подсвечиваемая надпись аварийного устройства: «ВРЕДИТЕЛИ (НЕИЗВЕСТНЫЕ ДВУНОГИЕ), ЛИКВИДИРОВАТЬ». За этой мыслью чувствовалось чье‑то направляющее влияние. В каком‑то из тайников этого загадочного разума располагался блок управления, контролирующий все его действия, тормозящий все реакции, основанные на природных инстинктах.

А еще он уловил смятение. Вудвос чувствовал себя потерянным и бесконечно одиноким, что показалось Чоузену довольно странным – ведь великий лес полон его собратьев. И тем не менее это был одинокий вудвос, безусловно, страдающий некоей формой шизофрении.